Я ждал ответа. Эту речь я сочинил на лету, но вроде бы аргументы у меня были убедительные. В любом случае нам нужно было время, чтобы собраться и придумать новую стратегию. Тайный ход казался удачной затеей, но, может быть, был и другой путь? Все, что нам было нужно, — придержать стрелки часов.

— Конструктивный путь? С этой минуты я пойду по пути войны, ты, лживый мешок дерьма! — Джек почти брызгал слюной в мое ухо. — Ты все испортил, Майк, и я накажу тебя за это. Иди к дверям и забери мусор!

70

Я растолкал людей у выхода из автобуса и помчался через улицу. Массивные двери собора начали медленно открываться. Я знал, что оттуда вот-вот выбросят следующую жертву. Я надеялся, что успею спасти жизнь этого человека, если побегу еще быстрее, но понимал, что не получится.

Я уже бежал по тротуару, когда человека выбросили из темноты за дверями. Мне не удалось разглядеть, мужчина это или женщина.

Тело проехало по брусчатке и приземлилось ничком на украшение из увядших цветов. Мужчина, понял я. Темный костюм. Кого из заложников убили?

У меня перехватило дыхание. Я упал на колени возле тела жертвы. Увидев торс, я даже не стал щупать пульс. Поясница была изодрана в клочья и залита кровью.

Я опоздал.

Мужчина средних лет. С него сняли рубашку, десятки огромных рваных ран зияли на спине. Руки покрывали ожоги от сигарет. Я повидал немало трупов и по виду определил, что кто-то сорвал на жертве злость, полосуя ее острым ножом — возможно, даже ножом для картона.

Когда лейтенант службы по чрезвычайным ситуациям Стив Рено подбежал на помощь и перевернул тело, первое, что мы увидели, — бедняге перерезали горло.

У меня остановилось сердце, когда я взглянул в окровавленное, опухшее от побоев лицо покойного.

Я обернулся к Рено.

— Невероятно, — сказал здоровяк, уставившись на труп. Голос лейтенанта звучал тихо и болезненно, как будто тот говорил сам с собой. — Это неправильно, совершенно ни в какие ворота…

Я кивнул, не отрывая глаз от лица.

Эндрю Турман, мэр Нью-Йорка, безжизненно смотрел в свинцовое небо. По моим жилам пробежал холодок. Я поднял глаза к темным, уходящим ввысь аркам, на которые мертвец смотрел, как будто спрашивая — как такое могло случиться?

Стив Рено снял куртку и обернул в нее Эндрю Турмана, как в одеяло, а потом молча перекрестился и закрыл глаза мэра.

— Хватай за ноги, Майк, — сказал Рено. — Давай унесем его отсюда. Не надо, чтобы это фотографировали журналюги.

71

Полуденный «Ангелус» зазвонил, как раз когда мы несли тело мэра по ступенькам. Все, что случилось до этой минуты, побледнело по сравнению с жестоким, леденящим кровь, бессмысленным убийством.

В наших рядах все внезапно замолкли. По улице разносился скорбный перезвон, а полицейские и санитары, мимо которых мы шли, смотрели на нас во все глаза или склоняли головы и замирали, отдавая покойному последнюю дань уважения.

С холодом в животе я вспомнил: полицейские и пожарные так же стояли, склонив головы, когда спасатели извлекали тело очередной жертвы из-под обломков Всемирного торгового центра. Я посмотрел на великолепную двадцатиметровую елку у Рокфеллеровского центра и опустил тело убитого мэра на носилки.

Один удар за другим.

С меня хватит. То, что сделали похитители, побило все рекорды в истории насилия, но мне нужно было справиться с шоком. Отгородиться от него и сосредоточиться.