Потом она поцеловала его в губы, потому что они были рядом, красивые, способные творить чудеса.

Колин обнял ее. Она чувствовала, как он дрожит от напряжения, и крепко держала его до тех пор, пока он не расслабился.

– Спасибо, что снова спас мою жизнь.

– Не за что, миссис Наемница.

Мэдлин улыбнулась.

– У нас всего два дня, Мэд.

Осталось всего два дня, и Колин Эверси не позволит Луизе Портер, женщине, которую он любил всю жизнь, выйти замуж за его брата Маркуса. Колин женится на ней сам и будет счастливо жить на ферме в Пеннироял-Грин.

– Тогда пошли искать Хораса Пила. Мы ведь уже почти пришли, Колин.

Глава 20

Они прошли по дороге всего полмили, когда увидели вывеску «Маттон-Коттедж». Она была вырезана на большом куске дерева и висела на цепях на столбе, увитом яркими цветами. Сам дом был в приличном состоянии и, следуя принципам английской постройки, больше напоминал особняк. Два этажа и остроконечная крыша. Перед домом простиралась широкая лужайка, а сзади виднелась пара зеленых холмов.

Траву, скорее всего, объедали козы, а не состригали садовники, а дикие вьющиеся цветы заполонили двор и забрались на каменное крыльцо. На деревьях щебетали птицы, которым было все равно, где и когда петь.

Это весьма приятное место не очень подходило для того, чтобы спрятать здесь свидетеля одного из самых громких преступлений десятилетия, и в качестве перевалочного пункта для трупов на их пути в Шотландию. Но возможно, все так и было задумано.

Мэдлин и Колин интуитивно достали свои пистолеты.

Мэдлин опешила, когда что-то черное и блестящее со сверкающими глазами и вывалившимся розовым языком понеслось с холма прямо на нее. Она попыталась закричать, но страх сковал горло, когда это что-то оказалось рядом и схватило ее за руку.

Через несколько секунд Мэдлин осознала, что не ощущает боли. Хотя ее рука была зажата в челюстях огромной собаки. Она опустила глаза и увидела, что собака нежно покусывает ее руку и смотрит на нее счастливыми собачьими глазами.

У нее почти не было зубов.

Бешеный стук сердца вызвал у Мэдлин приступ тошноты.

– Спасибо тебе, но больше не надо, – едва слышно произнесла Мэдлин.

Собака словно поняла ее слова, отпустила руку, прихрамывая, отступила назад и завиляла задом, удерживая равновесие на трех ногах.

Мэдлин закрыла лицо руками, не зная, смеяться или плакать, затем присела и спрятала голову в коленях.

Собаке это очень понравилось, потому что Мэдлин теперь оказалась к ней ближе, ее можно было облизать.

Мэдлин пришлось поднять руки, защищаясь от языка собаки, которая старательно пыталась облизать ей лицо.

Когда Колин обнял Мэдлин за плечи, страх покинул ее. С Колином все было совершенно иначе, ярко, интересно. Мэдлин подумала, что начинает привыкать к такой поддержке и успокоению. Она напряглась, но Колин уже убрал руки.

– Привет, Снап, рады видеть тебя, – пробормотал он, потрепав собачьи уши. – Где Хорас? Где-то рядом? С ним все в порядке?

– Снап! Куда ты убежал, Снап?

Сначала появилось сердитое лицо Хораса Пила, потом он вышел из-за дома, похожий, на сельского землевладельца. Снап запрыгал на трех ногах к нему, и Хорас рассеянно положил руку на голову собаки. Когда он взглянул на Колина, на лице появилось довольное выражение. Совсем как у Крокера, когда он увидел Мэдлин. Такое же неподдельное лучезарное удовольствие…

– Что… неужели это действительно Колин Эверси? Ты жив, Колин? Говорили, что тебя повесили! – Выражение удовольствия сменило полное замешательство. – Но если тебя повесили, как ты можешь стоять здесь? Утром я выпил совсем немного. – Хорас обращался к самому себе, пытаясь понять, что происходит.