На седьмом этаже располагалось специальное хирургическое отделение, где лежали особо тяжелые больные. В основном здесь проводились обследования наиболее сложных случаев. Здесь наблюдались пациенты с болезнями сердца, почек и системы обмена веществ.

Они отправились в помещение для дежурных медсестер – отгороженное от коридора стеклом пространство в центре "+"‑образного этажа.

Дежурная сестра оторвала взгляд от книги. Она была немало удивлена при виде полицейских, но ничего не сказала.

– Это мистер Бенсон, – обратился к ней Моррис. – Палата семьсот десять уже подготовлена?

– Да, все готово, – ответила сестра и приветливо улыбнулась Бенсону.

Бенсон в ответ выдавил слабую улыбку и скользнул взглядом по пульту компьютера, стоящего в углу.

– У вас тут пункт разделения компьютерного времени?

– Да, – сказал Моррис.

– А где главный компьютер?

– В подвале.

– Этого здания?

– Да. Он забирает массу энергии, а линии электропередачи подходят к нашему корпусу.

Бенсон закивал. Морриса его вопросы не удивили. Бенсон просто старался отвлечься от мыслей о предстоящей операции – к тому же он был как‑никак специалистом по компьютерам.

Медсестра передала Моррису историю болезни Бенсона – стандартную голубую пластиковую папку с гербом Университетской больницы. Но на обложке была укреплена красная ленточка, что означало «нейрохирургия», желтая ленточка, что означало «интенсивный уход», и белая ленточка, которую Моррис до сих пор еще никогда не видел на картах больных. Белая ленточка означала «повышенные меры безопасности».

– Это моя история болезни? – спросил Бенсон, когда Моррис покатил его каталку по коридору к палате номер 710.

За ними следовали полицейские.

– Угу.

– Мне всегда было любопытно узнать, что там внутри.

– В основном масса неразборчивых каракуль.

На самом деле толстенная медицинская карта Бенсона была вся испещрена аккуратными записями, перемежающимися множеством распечаток компьютерных тестов.

Они подошли к двери палаты 710. Прежде чем они зашли в палату, один из полицейских шагнул внутрь и закрыл за собой дверь. Второй полицейский остался снаружи.

– Так, на всякий случай, – пояснил он.

Бенсон взглянул на Морриса.

– Обо мне так заботятся! Это даже приятно.

Первый полицейский вышел из палаты.

– Все в порядке, – объявил он.

Моррис вкатил каталку с Бенсоном в палату. Это была просторная комната в южном крыле здания, поэтому тут целый день светило солнце.

– У вас одна из лучших палат во всей больнице, – сказал Моррис.

– Мне можно встать?

– Конечно.

Бенсон встал с каталки и присел на край кровати. Он подпрыгнул несколько раз на матрасе. Потом, нажимая на кнопки, стал изменять положение кровати, после чего заглянул под кровать, чтобы собственными глазами увидеть электромеханизм. Моррис подошел к окну и опустил жалюзи – в палате стало чуть темнее.

– Пустяк! – сказал Бенсон.

– Что именно?

– Да эта машинка под кроватью. Поразительно пустяковое приспособление. Тут бы надо было поставить возвратный механизм, чтобы каждое движение тела человека, лежащего в кровати, автоматически компенсировалось… – Его голос угас.

Он распахнул дверцы стенного шкафа, заглянул внутрь, потом пошел осматривать ванную и вернулся. Моррис подумал, что он ведет себя не как обычный пациент.