Вывод: создавать компьютеры надо с помощью нейронов. Уже возможно выращивать изолированные нейроны в тканевых культурах. Уже возможно искусственно изменять их функции. А в будущем станет возможно культивировать их в соответствии с конкретными потребностями и добиваться их соединения особым образом – по мере необходимости.

А когда это произойдет, можно будет сконструировать компьютер объемом, скажем, в шесть кубических футов, в котором разместятся миллиарды нервных клеток. На питание такого компьютера будет затрачиваться незначительное количество энергии. Тепловой выброс и отходы его деятельности можно будет утилизовать. И это будет наиболее разумным существом на всей планете.

«Форма Кью»!

В ряде лабораторий и правительственных научных центрах по всей стране уже давно велись предварительные исследования. И немалые средства уже вложены. И прогресс был налицо.

Но для Макферсона манящей перспективой было не столько создание суперразумного органического компьютера. Это было всего только побочным продуктом. Что в действительности было чрезвычайно интересно, так это идея органического протеза человеческого мозга.

Ибо как только вы создали органический компьютер – компьютер, состоящий из живых клеток и берущий свою энергию из обогащенной кислородом и питательными веществами крови, – тогда можно трансплантировать этот компьютер в человеческий организм. И можно получить человека, имеющего двойной мозг.

На что это будет похоже? Макферсон и сам не мог этого представить. Тут возникали бесчисленные проблемы, конечно. Проблемы взаимосвязи, взаимосовместимости, местоположения, а также чисто философская проблема состязания между старым биологическим мозгом и трансплантантом. Но до 1986 года было еще много времени, чтобы решить все эти проблемы. В конце концов, в 1950 году большинство людей осмеивали идею космического путешествия на Луну.

«Форма Кью». Пока это только мечта, но при должном финансировании она осуществится. А он был убежден, что осуществится. Пока Бенсон не сбежал из больницы. Это происшествие сразу резко изменило все.

Дверь приоткрылась, и показалась голова Эллиса.

– Хотите кофе?

– Да, – ответил Макферсон и взглянул на Морриса.

– Нет, – сказал Моррис и встал. – Пойду‑ка прослушаю еще раз кое‑какие собеседования Бенсона.

– Хорошая мысль, – сказал Макферсон, хотя вовсе так не считал. Он понял, что Моррису просто надо себя чем‑то занять, надо что‑то делать – хоть что‑нибудь, лишь бы не заснуть.

Моррис вышел. Эллис тоже ушел, и Макферсон остался наедине со своими графиками и мыслями.

11

Росс закончила беседу с Андерсом к полудню. Она очень устала. От виски она немного успокоилась, но усталость только усилилась. К концу их беседы она уже с трудом подыскивала слова, теряла нить разговора, то и дело поправлялась, потому что произносила вовсе не то, что хотела сказать. До сих пор она никогда еще в жизни не чувствовала такой усталости, как сейчас.

Андерс же, напротив, слушал ее с величайшим вниманием.

– Где, как вы думаете, сейчас может находиться Бенсон? Куда он мог пойти?

Она покачала головой.

– Трудно сказать. Сейчас после перенесенного припадка он в постиктальном состоянии, как мы говорим, и предсказать его поведение невозможно.

– Но вы же его психиатр, – настаивал Андерс. – Вам должно быть многое о нем известно. Неужели вы не можете предположить, куда бы он мог пойти? Как он будет себя вести?

– Нет. – Боже, как же она устала! Неужели он не может понять? – Бенсон находится в ненормальном состоянии. Он почти психопат, он получил избыточное количество стимуляций, он пережил несколько припадков. Он может сделать все, что угодно.