— А кто говорит, что ее не будет? — Бьюкенен, прищурившись, любовался игрой света в содержимом своей рюмки. — Могу сообщить, что война с кайзером Вильгельмом, собственно, уже началась. Не далее как три дня назад британская эскадра под командованием вице-адмирала Дэвида Битти одержала уверенную победу в морском сражении у берегов Камеруна. Два германских миноносца и крейсер, получив тяжелые повреждения, выбросились на берег. Еще два миноносца ушли от преследования в северном направлении. И это только начало!..

— А каковы потери британской стороны?

— Канонерская лодка затонула, один миноносец поврежден, но остался на плаву. У флагмана сбита радиомачта и застопорен правый двигатель. К сожалению, устранить повреждения на месте не представлялось возможным, поэтому сэр Битти повел эскадру в Дагомею…

— Три — три. — Сазонов откашлялся. — Я бы не назвал это уверенной победой.

— Могу добавить, — поспешно сказал Луи, — что и Франция не останется в стороне. У нас в сенате достаточно решительных людей, поддерживающих политику «сильной руки». Так что не за горами время, когда французская армия будет готова к активным действиям против разжигателей мировой войны!

— Вы не на трибуне, Жорж, — поморщился Бьюкенен. — К чему этот пафос? Думаю, реально Франция сможет оправиться от осенних потрясений месяца через три-четыре. А Британия, согласно договоренностям, окажет ей всестороннюю поддержку.

— Хорошо, друзья, — Сазонов выпрямился на стуле и поднял рюмку, — предлагаю выпить за… восстановление справедливости и гибель всех наших врагов! Со своей стороны сделаю все возможное и постараюсь… переубедить государя в отношении последних принятых им решений.

Все трое, весьма довольные собой, выпили, и Луи нажал кнопку электрического звонка, вызывая полового.

— Сейчас будет сюрприз! — провозгласил француз. — Такого первого блюда вы еще не пробовали!..

* * *

В соседнем кабинете молодой человек отнял от перегородки стетоскоп и рассерженно посмотрел на свою напарницу, стоявшую у портьеры на страже.

— Представляешь, Зоя, эти… мерзавцы договорились!

— О чем, Гриша?

— Они задумали расстроить недавно заключенные договоренности между нашим государем и кайзером! Они… эта лиса Бьюкенен только что предложил целый план: убийства, провокации, саботаж!.. А наш-то подлец…

— Министр Сазонов?..

— Ну да! Он с ними заодно!

Девушка широко раскрытыми глазами несколько секунд смотрела на друга, затем решительно тряхнула светлыми кудряшками.

— Нужно быстрее ехать на Шестую линию, доложить обо всем Андрею Николаевичу! Я немедленно еду к нему… нет, лучше ты — ты же сам все слышал. А я останусь и прослежу за ними…

— Поедем вместе, — заявил парень. — Я не оставлю тебя здесь одну. Мало ли что!

Они продолжали спорить и не заметили, что в щелке портьеры мелькнуло озабоченное лицо. Это сам Анатолий Коновалов, торопясь проведать дорогих гостей, услышал неприлично громкий разговор, заинтересовался, а когда понял, о ком он, забеспокоился. «А ну как господа эсеры снова чего-то замышляют?.. Не ровен час, пристукнут тут кого из дипломатов, не дай бог, а мне потом отвечать?!» Коновалов быстро вернулся назад, к себе в кабинет и позвал управляющего.

— Вот что, Боря. Нужно срочно и по-тихому вывести одну парочку. Желательно, черным ходом. И сделать им… назидание. Чтобы и дорогу к нам забыли!

— А что за люди-то, Анатолий Иванович? Бандюки али политические?

— Не знаю, Боря, но думаю — политические.