Генерал внимательно посмотрел в глаза Олейникову, выждал долгую паузу и сказал:

– Понимаю. Но все равно, Петр, билет на самолет в Америку придется сдать.

– Я в Москву не полечу, – нахмурился Олейников.

– Если честно, я и не сомневался, что ты откажешься вернуться, – вздохнул Плужников и улыбнулся: – Но ты вообще никуда не полетишь.

– Почему это? – напрягся Олейников.

– Поплывешь потому что. Точнее, пойдешь, как говорят моряки, по морю-океану. Только не на сухогрузе, как ты любишь, а на этот раз на шикарном круизном лайнере. Сейчас объясню зачем…

* * *

Олейников подошел к гостиничному номеру, в котором он утром оставил Элис, достал ключ, вставил в замок и открыл дверь.

– Элис, детка! – позвал он.

В номере было тихо.

Олейников обошел номер, отдернул занавеску в ванной, распахнул платяной шкаф в прихожей – никого. Он даже на всякий случай, встав на колени, заглянул под кровать.

И тут он услышал тихие шаги – кто-то вошел в комнату и, мягко ступая по ковру, подкрадывался к нему. Петр резко вскочил с коленей и сделал кувырок через кровать, оказавшись за спиной у вошедшего.

– Элис?! – удивленно воскликнул Олейников, забирая уже занесенный для удара утюг из ее руки. – Я же просил тебя не выходить из номера!

– А я и не выходила, – обернувшись, наивно улыбнулась Элис. – Сначала. А потом испугалась и решила сделать, как ты вчера, – сняла еще номер напротив и сидела там. А как только услышала, что кто-то отпирает дверь этого номера, то пошла взглянуть кто.

– А это зачем? – покачал увесистый утюг в руке Петр и поставил его на тумбочку.

– Так канделябра не было, я взяла первое, что попалось, – пояснила Элис. – Вдруг это фэбээровцы опять на тебя засаду устраивают. Я бы им как врезала!

– Ну ты даешь! – рассмеялся Олейников и обнял Элис. – Моя защитница!

И тут взгляд Петра упал на его дорожную сумку. Он точно помнил, что ставил сумку в шкаф и закрывал ее на молнию. Но сумка стояла на полу в углу комнаты и была открыта!

– А я тебе рубашки постирала… – уловив взгляд Олейникова, виновато сказала Элис, – и носки с трусами. Даже погладила… – показала она на утюг.

– И носки тоже погладила? – улыбнулся Петр.

– Да… – кивнула Элис, закинула руки ему на шею и, потянувшись губами к его губам, прошептала: – Пожалуйста, поцелуй меня! Как можно крепче!