Андуз не замедлил заметить, что Фильдар придерживался строгого распорядка. С мессы он возвращался к семи часам, брился электрической бритвой. Ее шум выводил Андуза из себя. До восьми он работал. Он не печатал, но все время ерзал, отчего стул то скрипел, то трещал. Стул издавал самые раздражающие звуки, а Фильдар то разговаривал сам с собой, то вполголоса перечитывал абзац. Андузу оставалось только вставать и заниматься своим туалетом. Но он старался уронить все, что только попадалось ему под руку, чтобы выразить протест и утвердить свое право. Небольшая война прекращалась в восемь часов. Тогда они вместе выходили в коридор и вместе спускались в столовую.

— Я не очень вас беспокою? — любезно спрашивал Фильдар.

Он не слушал ответа, если таковой следовал, и тут же начинал говорить о проблемах, волновавших его в данный момент.

— Я тут размышлял о пантеизме…

— Послушайте, мой дорогой Фильдар, давайте отложим этот разговор.

Но Фильдару требовалось высказаться, сбросить со своих плеч груз сомнений, который он не мог нести один. Он принадлежал к тем людям, которых любое возражение заставляет бледнеть, а неопровержимый довод мучает, словно грех. Он едва прикасался к еде. Иногда застывал, пристально глядя в одну точку, в то время как его рука автоматически тянулась к записной книжке, куда он ежеминутно что-то записывал. Из-за стола он выходил последним, и, когда размышления заводили его в тупик, он просто швырял салфетку на стол и шел в сад, где хватался за лопату. Целый час он усердствовал в схватке с самим собой. Затем он поднимался к себе и принимался печатать. Ему хватало сил работать до вечера. Андуз нервничал. Как подобраться к Фильдару, перехитрить его, загнать в угол, чтобы покончить с ним?

И пока Фильдар настойчиво преследовал истину, печатая страницу за страницей, Андуз за стеной тщетно искал способ заставить его замолчать навеки. Недомогание служило хорошим оправданием поведения Андуза. Он не присутствовал на собраниях. Он отказался прийти на траурную церемонию, организованную Учителем в память о Блезо. Он еле-еле согласился пожать руку матери архитектора при выносе тела. Следя за Фильдаром или находясь один в своем кабинете, он думал до умопомрачения. Единственный благоприятный момент — утро, когда Фильдар отправлялся на мессу. Таков непреложный факт. Теперь он без конца пережевывал одно и то же. Какое избрать оружие? Как нанести удар? Если он промахнется…

Руки покрывались потом. Сердце громко стучало. Он старался взглянуть на проблему со стороны, сформулировать ее как можно более нейтрально: допустим, молодой преступник хочет свести счеты с Фильдаром. Он вышел на след и поджидает его где-то на пути от Ашрама до часовни. Хорошо. Он не станет нападать в открытую. Он подкрадется сзади и нанесет удар каким-то предметом. Но каким? Дубинкой? Что может заменить дубинку? Молоток? Кусок свинцовой трубы? Разводной ключ? Неплохо. Разводной ключ! Но встает вопрос: где найти достаточно увесистый разводной ключ?.. Ответ?.. Ответ?.. Может, в ящике с инструментами от грузовика.

Он отправился в гараж. Грузовик стоял здесь. Его кузов был забит пустыми ящиками. Инструменты в беспорядке лежали под передним сиденьем: домкрат, пусковая рукоятка, молоток и разводной ключ. Он обернул руку тряпкой, поднял ключ, слегка подбросил его. Оружие — практичное, удобное в обращении, достаточно тяжелое, чтобы нанести смертельный удар, но слишком громоздкое! Куда его спрятать? Под плащ? Как его закрепить, ведь его хорошенько нужно закрепить, потому что он должен выглядеть естественно и идти с пустыми руками… Удрученный Андуз принялся бродить по саду.