— Я попробую.

— И еще. Вы по-прежнему играете в шахматы?

Он печально улыбнулся.

— Давно уже отказался.

— Совсем?

— О! Почти. Разве что иногда одну-другую партию. И то ради того, чтобы доказать себе, что не совсем разучился.

— Так вот, здесь — никаких шахмат. Случай может свести вас… Я знаю: один шанс из ста тысяч. Но лучше не искушать судьбу.

— Вы не разрешаете мне пить, не разрешаете играть… а еще что? Вам не кажется, что это слишком?

Он в раздражении встал. Я заставил его снова сесть.

— Послушайте, Плео. Меня едва не стали пытать, могли угнать в Германию — и все благодаря вам. Из-за вас я покалечил вот эту руку. Теперь только потому, что вам угодно было ни с того ни с сего вернуться, я должен пожертвовать всем, чего добился, и вы еще считаете, что я слишком много требую!

— Ладно, — сказал он, — хорошо. Вы, конечно, правы. Но это тяжело. Там я был лишним. Здесь стану узником. Дайте мне время привыкнуть.

— Не делайте глупостей. Я дам вам знать, как только найду для вас работу. А вы меня не подгоняйте. Никаких звонков. Ничего. Сидите спокойно и ждите.

— Слушаюсь, шеф, — молвил он, жалко улыбаясь.

Мне стало не по себе. Я вышел. С минуту я прислушивался. Я был уверен, что он уже держал в руках бутылку, но не стал открывать дверь, чтобы застать его врасплох. Это был озлобленный человек, и обращаться с ним надо было осторожно. Я остановил такси.

— Ты знаешь, сколько времени? — спросила Арманда.

Я рассеянно поцеловал ее в висок.

— Меня задержал Дьелефи. В Боне опять покушения.

— Этому конца не будет. Поторапливайся.

Я разделся и стал бриться, наблюдая в зеркало за Армандой, надевавшей вечернее платье, которого я еще не видел, и выбиравшей драгоценности, которые должны были придать ее лицу и рукам праздничный вид. А я, сколько бы ни старался носить костюмы хорошего покроя, всегда буду выглядеть неестественным рядом с ней. И виной тому моя «ученая голова», как ты говоришь, посмеиваясь надо мной. Но напрасно в тот вечер я вопрошал свою ученую голову. Она не могла подсказать мне ни одной стоящей идеи. Куда можно определить Плео? В торговлю? Но торговля предполагает связь с клиентурой, то есть постоянный контакт со многими людьми. Не годится. Я продолжал искать.

— Ты слышишь? — кричала Арманда.

Я выключил бритву.

— Сегодня утром я видела в Клермон-Ферране Лубейра.

— Лубейра?

— Ну да, Лубейра. Ты что, забыл? Он говорит, что придется перекрывать часть крыши. Это довольно дорого обойдется.

— Сколько?

— Он еще не составил смету. Но похоже, около миллиона.

Миллион! Цифра обрушилась на меня, словно рухнувшее дерево. Я, конечно, не собирался регулярно давать деньги Плео, но если придется помогать ему хоть бы вначале…

— Подождать нельзя?

— Нет. Надо торопиться, пока погода хорошая.

Весь вечер я пребывал в задумчивости. Правда, политическая обстановка никого не располагала к веселью. Все чувствовали, что правительству долго не продержаться. Кабинет Эдгара Фора? Маловероятно. Кто-то взял бумагу и начал перебирать возможные варианты. Но кто станет во главе? Запас лидеров истощился. Такие игры раздражали меня, и я украдкой поглядывал на часы.