Я ведь тоже, впервые столкнувшись с «голубыми», ничего, кроме отвращения к ним, не испытал. Кстати, тогда они назывались не так романтично, как сегодня… Стоило больших усилий, чтобы трансформировать у руководящего персонала КГБ сложившееся о них мнение, как о каких-то прокаженных и ущербных. Рядовые оперативники быстрее, чем руководство, поняли преимущества, которые сулило использование этого спецконтингента. Потребовались годы, чтобы наверху стали щепетильно относиться к этой нетрадиционной категории агентов и наконец поняли, какими неограниченными возможностями по добыванию оперативнозначимой информации они располагают…
Надо сказать, что до недавних пор предубеждение в нашем обществе в адрес гомосексуализма было всеобщим, и едва только ученые нарождавшейся новой науки социобиологии заикнулись о том, что гомосексуализм может быть врождённым, как их тут же объявили нацистами, а их теория была запрещена. А они, социобиологи, давно доказали, что гомосексуалистами, как и левшами, рождаются, а не становятся. Но последние не вызывают в нас чувства омерзения, а это значит, что не гомосексуалов надо перевоспитывать, а нас.
Наши горе-доктора общественных наук на примере той же Англии объясняли феномен однополой мужской любви традицией раздельного обучения и наличием в стране туманного Альбиона частных мужских школ, где нет девочек и потому-де мальчики вынуждены жить друг с другом. А потом, со временем, это якобы становилось генетическим кодом, и вся британская нация деградирует, постепенно скатываясь в «голубой» омут…
Но ничего. В конце концов удалось переломить ситуацию в свою пользу и убедить руководство КГБ в целесообразности использования гомосексуальных наклонностей интересующих нас объектов в целях нашей государственной безопасности. Информация не пахнет, не правда ли?
— Так точно, Леонтий Алексеевич! — с нескрываемой иронией в голосе ответил Казаченко, и даже вытянулся во фрунт.
Карпов, увлечённый своей идеей, не заметил, что подчинённый откровенно над ним издевается, и, расхаживая по кабинету, продолжал развивать свою мысль.
— Стоп! Что-то я зарапортовался… Иди, навести своего «Элтона Джона»…
Глава пятая. «Доктрина освобождения»
Переступив порог начальственного кабинета, Казаченко нашёл Карпова застывшим в глубоком раздумье у стола.
— Не вовремя ты сбежал, Олег Юрьевич…
— Дык, я ж по вашему указанию с Норманом, то есть с «ЭЛТОНОМ ДЖОНОМ» встречался…
— Знаю! — рассмеялся Карпов. — Не в упрёк тебе сказано… Просто второго дубля не будет, а ты упустил шанс поприсутствовать при явке с повинной… ш п и о н а! Нынче — это экстраординарный случай. Сегодня распространена другая тенденция — уходить в шпионы! Она настолько популярна в среде российских дипломатов и офицеров, что коллеги из западных спецслужб, поди, уже захлёбываются от наплыва «инициативников» и на иждивение берут только самых-самых выдающихся секретоносителей. Хотя и таких немало к ним является с предложением своих услуг… Да, по шпионам у нас просто перепроизводство! Опять мы впереди планеты всей! Лет, эдак, через десяток, нынешнее время назовут «пиком шпионской революции» в России. И будут правы! Может, тогда и узнаем, сколь велико было число «кротов» в наше время?
Что мы видим сегодня? Разрушение разведки и контрразведки, разбазаривание высококлассных профессионалов, обнищание научно-технической интеллигенции и наших офицеров, имеющих доступ к госсекретам! Всё это создаёт благоприятные условия для успешной деятельности любой западной спецслужбы в нашей стране. Они себя сейчас в Союзе чувствуют, как микробы в питательном бульоне… Правда, не всё разрушают наши руководители по своему недоумию, кое в чём им помогает злая воля нашего главного противника, она-то и движет руками наших правителей… Возьми наше ведомство. |