Взять у Чужого жизнеспособные клетки для их дальнейшего замораживания и исследований было просто в теории, но дело могли осложнить технические трудности.

Маша, почувствовав себя в своей стихии, начала командовать и андроидом, и Гильгофом:

– Веня, быстро рентгенограмму! Бишоп, активируй томограф. Потом проведем исследования ядерно‑магнитным резонансом. Я точно должна знать, где какой орган находится, когда зверь лежит в таком положении. Ведь мы не можем его передвинуть, верно?

– Здорово! – быстро прошептал на ухо доктору Логинову, стоящему у дверей, медтехник. – Никогда бы не подумал, что такое возможно.

Казаков посматривал на засуетившихся ученых с настороженностью. Он по‑прежнему не доверял Чужому. Хотя...

"Они его усыпили,– для себя отметил лейтенант. – Значит, если мы в дальнейшем столкнемся с Чужими, достаточно будет резко уменьшить атмосферное давление в корабле, чтобы обездвижить зверя. Интересное наблюдение... Как раньше не догадались?"

Работа шла вовсю. Получив рентгеновские снимки, томограмму и распечатку с выводами компьютера, управлявшего комплексом ядерно‑магнитного резонанса, Маша задействовала сенсорные манипуляторы – и здесь предусмотрительность владельца "Цезаря" была достойна высшей похвалы. Он каким‑то образом сумел сделать тончайшие хирургические инструменты из темной и не очень презентабельной на вид, но исключительно стойкой керамики, которой была нипочем даже органическая кислота, содержащаяся в организме Чужого.

...Длинная тонкая игла, направляемая механической рукой, выползшей из основания камеры, вонзилась в череп зверя, не без натуги преодолевая кремниево‑металлическое соединение, из которого был "построен" панцирь существа, затем под контролем постоянно действующего томографа прошла внутри организма Чужого к нервному узлу, засасывая в узкий канал межтканевую жидкость и живые нейроны. Еще несколько уколов – в туловище, крупные сосуды. Выступали желтые капельки разъедающей внутренностной жидкости, стекая на пол по гладкому телу и оставляя на керамических плитках темные следы...

– Маша, достаточно, – тихо сказал Гильгоф, поглядывая на монитор, где появлялись все новые и новые данные, свидетельствующие об успехе операции. – Мы добыли материала больше, чем нужно. Часть клеток уже заморожена. Отпустите его.

Семцова никак не ожидала, что первый в истории науки эксперимент с живым чужим существом пройдет настолько гладко. Животное никак не реагировало на вмешательство в его организм и, усыпленное низким давлением, находилось без сознания. Значит, исследователи с Земли (какая разница, кто именно?! Пусть даже Удав Каа, не подчиняющийся никакому государству или коммерческой структуре!) получат возможность беспрепятственно изучить все качества и свойства живых клеток Чужого, разгадать тайну его генофонда и, возможно, найти способ контактировать с этими чудовищами.

Смешно другое. Эти знания будут накапливаться, аккуратно фиксироваться, наверняка появятся серьезные научные отчеты, но... Черных хищников осталось очень мало. Один здесь, еще десяток в руках у террористов "Нового Джихада" (последних вскоре должны будут обнаружить спецслужбы великих держав и безжалостно уничтожить), возможности связи с разумными серебристыми Чужими никакой, а следовательно, этот биологический вид отойдет в разряд фантастики. Если планета, породившая этот вид жизни, достаточно удалена от земного Солнца (Тысяча световых лет? Двадцать тысяч? Миллион?), то земляне встретятся с Чужими еще очень не скоро.

Маша вспомнила свою давнюю мысль, возникшую еще на Ахеронте: вдруг Чужие выведены искусственно? Тогда с какой целью неизвестная цивилизация занималась генетическими экспериментами и биоинженерией, достигнув таких невероятных высот в построении кремний‑металлических клеток? Некоторое время назад даже на Земле проводились опыты по созданию живого организма на кремниевой основе (соседний с углеродом элемент!), но исследования закончились полнейшим крахом.