"Не пытайтесь отследить происхождение сигнала. Все равно ничего не получится, – ответил неизвестный, будто прочитав на расстоянии мысли Семцовой.– Как вы совершенно верно заметили, я неплохо осведомлен о последних событиях. Кстати, можете рассказать о нашей беседе сотрудникам уважаемого господина Бибирева. Им будет интересно. Итак, после окончания некоей миссии я хотел бы получить от вас определенные сведения. Не о ходе проведения самой миссии, разумеется, я в высокую политику не лезу",

"Тогда что вас интересует?"

"Чужие существа. Не волнуйтесь, мне не требуется живой экземпляр. Я предпочел бы заглянуть в данные американских исследований. Могу подтвердить предположение милейшего адмирала – США действительно проводит эксперименты с этими существами".

"Вот к американцам и обращайтесь! – начиная злиться, ответила Маша. – Или свяжитесь с ООН, они до сих пор исследуют тела Чужих".

"Знаю. У них нет ничего занимательного. Мне нужны данные о структуре и функциях именно живой клетки Чужого, а не мертвой, с которой имеют дело специалисты в Женеве и Цюрихе. Кстати, поздравьте – я сумел расшифровать часть записей с носителя, оставшегося у вашего приятеля‑андроида. Не беспокойтесь, Бишоп ничего не знает. Просто мои агенты в эпидемиологическом центре ООН на короткое время позаимствовали диск, а потом вернули обратно".

"Кто вы такой?" – Маша уже представляла, какой неприятный разговор у нее состоится с Бибиревым или его помощниками. Неизвестный абонент (если, конечно, не шутил) знал чересчур много.

"Пока это не имеет значения, – всплыла на мониторе новая строка.– Согласны? Моя цена, раз уж вы не хотите назначать свою, – двадцать пять миллионов долларов. Или, если угодно, пятнадцать миллионов золотых рублей по действующему курсу. На счете в банке Швейцарии или Голландии. Не думайте, что это много, скорее, цифра занижена. Ваше решение?"

Маша задумалась. Разумеется, деньги неизвестно от кого она ни в коем случае не возьмет, тем более что рано или поздно адмирал Бибирев узнает об этом. Тогда – крышка, если называть вещи своими именами. Но в мире есть ценности, значительно превосходящие золотой российский рубль, равный ему фунт стерлингов или более дешевую бумажку с портретом американского президента. А вдруг получится выторговать?

"Нет".

"Боитесь, что госбезопасность России следит за вашей линией Интернета? Не беспокойтесь, к нашему он‑лайну пока никто не подключился. Если такое вдруг произойдет, я немедленно разорву связь, благо моя система слежения за посторонним вмешательством если не совершенна, то по крайней мере надежна. Я повторяю вопрос – согласны?"

"Мне нужны не деньги, – ответила Маша, – а кое‑какая информация. Обещаю, что до определенного времени не стану ее разглашать".

"Совсем другой разговор, – мгновенно переслал строку неизвестный. – Спрашивайте, не стесняйтесь. Только, пожалуйста, не допытывайтесь, кто я такой".

Мария Семцова сидела за компьютером еще три четверти часа, принимая сообщения по открытой линии и быстро отвечая на них. Она понимала, что если ее разговор со странным абонентом до сих пор не прервали, значит, и на самом деле ведомство его высокопревосходительства адмирала Бибирева абсолютно не в курсе, что госпожа консультант без их ведома покупает весьма таинственную информацию в обмен на обещание разгласить другую, не менее секретную.

"Думаю, теперь вы осведомлены, а значит, вооруженные – Маша так и представила сидящего где‑нибудь на другом конце планеты, а то и вовсе на Луне или Венере, какого‑нибудь пожилого горбоносого интригана. Необычная беседа подходила к концу. – Повторюсь: мне неинтересно, что вы будете делать в планетной системе, куда направляетесь.