- Ой, - пискнула Малашка, испуганно косясь на Василису.

    - Вон отсюда, вертихвостки! - яростно мяукнула рысь. Белки двумя рыжими молниями взлетели на вершину сосны.

    - Оставь их, мамка, - горестно прорычала медведица, - правы они. Последняя ночь впереди. Самая страшная. Сам Кощей на них пойдет. Вот и готовятся богатыри наши, как по русскому обычаю положено...

    Пламя, взметнувшееся над посадом в том месте, где должна быть банька, оборвало монолог безутешной Василисы. Около осевшего строения замелькали чьи-то голые фигурки.

    - Что-то я на них рубах не заметил, - ехидно проблеял бородатый козел, стоящий рядом.

    - Тьфу, срамота! - сердито сплюнула рысь.

    - Ты бы, Жан де Рябой, захлопнул рот, - утробно прорычала Василиса. А то я третий день одними ягодками питаюсь, как бы не оскоромиться! Пока сила Кощеева на посад наседает, ты больше травку щиплешь да защитников наших срамотишь! Самого-то до конца баталии в посад и калачом не заманишь.

    - Не боярское это дело - горницу прибирать.

    - А с ворогом воевать? Тоже не боярское?

    - Как воевать в таком виде прикажете? Ни сабельку в копытах, ни меч вострый не удержишь!

    - А Никита Авдеевич? А домовой наш? У тебя хоть рога на лбу, а у них, окромя клюва и шпор, да черпака кухонного, никакого оружия нет. Однако сдержали натиск чудища поганого. Вторую ночь выстояли, а бог даст, и третью продержатся. Уйди с глаз моих долой!

    Посрамленный Жан де Рябье поспешил ретироваться.

    - Что же там все-таки творится? - прикусила от нетерпения губу медведица.

    - Давай мы на разведку сбегаем? - свесилась с ветки Малашка.

    - Мы мигом! - Глаза Парашки маслено блестели.

    - Я вам сбегаю, бесстыжие! Сама схожу, - решилась Матрена.

    - Ой, одеваются! - разочарованно пискнула Парашка.

    - Ой, Горыныч летит! - испуганно пискнула Малашка.

    - Нет, мамка, никуда ты не пойдешь, - вздохнула Василиса. - Не ровен час, опять бой зачнется. Ежели с тобой что... я себе этого не прощу.

    - Воды! - Чебурашка чуть не плача сбивал пламя со вспыхнувших бревен. - Посад спалим!

    Илья с Соловьем-разбойником носились между колодцем и развалинами баньки с ведрами. Виновница переполоха сидела в сковородке, с удовольствием взирая на дело лап своих. Когда с Лиха слетели очки, панический вопль Чебурашки заставил ее выпрыгнуть из печки. Путь отступления лежал через рухнувшую кровлю и стены.

    - А говорили, топить нечем, - наивно укорила она Илью.

    Капитан молча погрозил ей кулаком. Скоро очаг возгорания был потушен. Илья облегченно вздохнул и только тут заметил, что вся его команда имеет довольно импозантный вид.

    - А одежка наша? - испуганно вопросил он.

    Соловей молча протянул ему драную, всю в подпалинах гимнастерку, которой он только что тушил огонь.

    - А остальное?

    Соловей виновато кивнул на развалины.

    - Ну нет! Вы как хотите, а я в таком виде к Яге не полечу! решительно сказал Илья. - Она хоть старушка и древняя, но все равно женщина. Вдруг прельстится...

    - Папа, не сумлевайся! Неужто мы в посаде добрую одежу на тебя не найдем? - тряхнул гребешком Никита Авдеевич.

    - А на меня? - робко спросил Соловей.

    - Всех оденем, - успокоил Чебурашка и зашнырял по кладовым, гремя ключами.

    Вскоре команду Ильи было не узнать. Лихо, Соловей и сам капитан красовались в белых расписных рубахах до колен, перехваченных в талии алыми кушаками.