- У тебя деньги есть, варначья твоя душа? - ткнула мордой Правая Соловья.

    Разбойник усердно закивал и попытался что-то промычать адвокату. Есть, - расстроенно крякнул адвокат. - Придется отпускать.

    - Еще б у него денежек не было! - возмутилась Левая. - Столько лет на большой дороге пенсию себе высвистывал. А может, ты и мне денежек отсыплешь?

    Соловей-разбойник по инерции кивнул.

    - Ну, тогда какой базар! - обрадовалась Центральная, плотоядно облизываясь. - Будем приговор выносить.

    - Чует мое сердце, что вы торопитесь, господин судья. - Яга натянула готовый чулок на ногу. - Как, Ген, красиво?

    Из-за камня выглянула хмурая физиономия домового.

    - Тут Чебурашка плачет, а ты все на чулки свои любуешься... - Гена вновь скрылся за камнем, откуда действительно доносились тихие всхлипывания, прерываемые странными звуками.

    "Вжик вжик... вжик..."

    - Ах да, такое горе, такое горе... - Яга стрельнула глазами в сторону Ильи и принялась нанизывать петли на спицы, приступая ко второму чулку. Однако нельзя отступать от процессуальных норм, папа этого не одобрил бы.

    - Слушай, Яга, откуда ты слов таких мудреных набралась? - удивилась Саламандра.

    - Еще бы ей не набраться! - раздался из-за камня сердитый голос Гены. - Я целый день по хозяйству кручусь, а она яблочком по блюдечку крутит муру всякую. Из зала сюда.

    - Суда, - вздохнула ведьма. - Воспитываю его, воспитываю...

    - Торопимся, значит, говоришь? - задумчиво пробормотала Центральная, похлопала глазами, подхватила зубами Соловья-разбойника за шиворот и швырнула его себе под ноги. - Пожалуй, ты права. Торопиться не надо. Давай, братва, как папа завещал... с чувством, с толком, с расстановкой... Короче... гм... слово предоставляется прокурору.

    Левая радостно оскалилась:

    - Ну держись, разбойная рожа! Я за нападающего!

    Длинная шея прокурора выгнулась дугой, потащив за собой голову, и, дав хороший разгон, метнула ее в обвиняемого. Соловей от страха съежился и закрыл глаза, готовясь к смерти, но атака прокурора была сорвана адвокатом, подставившим под удар свою морду

    - Ты че!!! - взвизгнула Левая. - Больно же!

    - А мне, думаешь, нет? - огрызнулась Правая. - Терплю, однако... Я ж адвокат... защитник... все-таки.

    - Да ты неправильно терпишь!

    - А как правильно?

    - Очень даже просто! Ты терпишь с этой стороны, - Левая ткнула мордой в то место, где адвокат приняла ее удар: прямо перед грудью обвиняемого, а надо с другой! - Левая выразительно постучала по спине разбойника. - Вот здесь и защищай. Ну а я, сама понимаешь, с другой стороны займусь обвинением. И морды целы будут, видишь, какой он мягкий, - потыкала Левая живот Соловья, - и...

    - И правосудие восторжествует! - обрадовалась Центральная.

    - Ну до чего же интересный процесс, - не поднимая глаз от вязанья, восхитилась Яга. - Яркий, динамичный... Ген, попроси папу хны достать. А то у меня вся вязка двух тонов - серая да бурая.

    Из-за камня послышалось недовольное сопение.

    - Какое разнообразие будет: рыжая и бурая...

    - Ты на что это намекаешь? - перебила Гену Центральная. - Опять что-нибудь не так?

    - Видишь ли, Горыныч, запомнилось мне из того, что я по блюдечку видела, что адвокат с прокурором воевали не кулаками. И морды друг другу не били. Их оружие был язык.

    Левая высунула язык и, скосив глаза, внимательно осмотрела его.