— Ребята, рванем?!

Пули все постукивали. Не так чтобы часто, но постукивали.

— Рванем?!

Бочки пустые, сухие, просмоленные. Один из бойцов посмотрел на политрука. Вопросительно. И политрук понял. Утвердительно кивнул в ответ. Набрали щепок, паклю. Все делалось в считанные секунды. Запалили спичку. Еще. Поддули…

Бочки загорались медленно, дымно, но так, что уж не потушить.

Андреев побежал к цистерне.

— Скорее!

Он не смотрел, бежит ли кто за ним.

За ним следовал весь взвод.

Добежал, оглянулся. Никто ни о чем не сговаривался. Бойцы бежали с винтовками. Только у двух или трех в руках пылающие доски. Сговариваться нет времени.

Андреев стал, уперся головой о стенку цистерны. Кто-то вскарабкался ему на плечи. И еще кто-то… Ни дать ни взять партерные акробаты!

— Осторожно! Не бросайте доски, не топите! Кладите поверх, тогда загорится!

Поплыли кораблики, закачались…

— Бежим!

Теперь уже не уйти от врангелевцев. Уже видно их.

— К берегу!

Побежали…

Далеко ли убежишь по песку!

Фьюить!.. Закачало цистерну! Нет, не взорвалось… Черный столб метнулся вверх и повис в небе.

— Ребята, рассыпайся цепью…

Взвод уже у самой воды.

— Цепью!..

Кого-то уже нет…

Бойцы хорошо видны на берегу.

Позади огонь, впереди Азовское море…

Тут каждый обороняется как сможет, каждый сам по себе.

Из-за пакгаузов показались всадники. Казаки. С саблями наголо. На мгновенье скрылись и вот уже на берегу…

Скачут!

Друг ты мой единственный… Сережа! Сережа Андреев! Не видать тебе больше белого света! Не читать тебе больше книг, не произносить речей…

Обернулся, припал на одно колено, вскинул винтовку, прицелился…

По наступающему врагу!

Вот одного не стало. Кувыркнулся, гад…

И все. Сабля легко врезалась в плечо. Упал. Запрокинулась голова…

Спешились два казака.

— Кажись, дышит?

— В море его, пусть напьется…

Ты еще дышишь, Сережа, а тебя тащат к самой воде, и тебе даже легко становится на мгновение, и вот ты уже в воде, легкая волна покрывает твою умную, твою добрую голову, играет над тобой волна, убегает и набегает…

Вечный тебе покой, вечная тебе память!

С той поры прошло сорок семь лет… Полвека! Полвека, как перестало биться сердце Сережи Андреева…

Вот представляю я его себе, и его образ неуловимо тает в дымке времени…

Ты… Ты был первым секретарем укома, когда я вступал в комсомол, ты расчищал нам путь к будущему, и тебя давно уже нет, и твоя фамилия выцвела на старых комсомольских документах, и все-таки ты встаешь иногда передо мной, живой и близкий…