Работая в оргбюро, я все ближе знакомился с Андреевым.

Крестьяне Орловской губернии часто уходили на заработки в Донбасс, и семья Андреевых еще в начале века перебралась из-под Малоархангельска не то в Юзовку, не то в Горловку; отец Андреева работал на одном из металлургических заводов, там Сергей и родился и учился, а после революции вернулся вместе с родителями в деревню.

В деревне он и вступил, вернее, не вступил, а сам организовал одну из первых комсомольских ячеек в Орловской губернии и вскоре стал признанным вожаком уездной комсомольской организации.

Время было суровое, и именно под руководством Андреева молодежь по всему уезду поднималась на борьбу за хлеб и за культуру.

Часто выезжал Андреев в деревню и по партийным делам, выполняя ответственные поручения укомпарта.

Товарищем он всегда был превосходным, я не говорю уж о том, что его паек сразу по получении становился нашим общим достоянием, но вообще не было такой беды, которую бы он не принял близко к своему сердцу…

В августе мы с Андреевым собрались в Орел на пленум губкомола.

По дороге, в поезде, Андреев поделился со мной мечтой побывать осенью на III съезде РКСМ; с непоколебимой уверенностью он предсказывал, что перед участниками съезда обязательно выступит Ленин…

На пленуме Андреев говорил кратко, но содержательно.

Оказывается, его знали во всей губернии, он был среди нас самым деловитым и требовательным и по отношению к другим и по отношению к самому себе. Докладывал он о положении в уезде без лишних слов, без хвастовства, как-то очень и очень по-деловому: то-то сделано, то-то надо сделать, нужна такая-то помощь…

Наутро нас ждала неожиданность. Секретаря губкомола Колю Кондрашова  срочно вызвали в губкомпарт, а через час он уже выступал перед нами:

— Внеочередное сообщение: получена телеграмма — Крымскому фронту требуется пополнение коммунистами, в том числе коммунистами-комсомольцами. Нам надо выделить десять человек. Решено не объявлять мобилизации, предложить записываться добровольно. Поэтому я обращаюсь к вам…

— А когда ехать? — спросил кто-то.

— Сегодня, — сказал Кондрашов. — Вечером пойдет специальный вагон с орловскими коммунистами.

На минуту воцарилось молчание, все почувствовали приближение грозы.

Первым нарушил молчание Андреев:

— Запишите меня…

Я ринулся вслед за ним, но тем, кому было меньше шестнадцати лет, дорога на фронт была заказана, об этом категорично говорилось в специальном постановлении ЦК РКСМ.

В тот же вечер Андреев уехал на фронт…

Мое знакомство с ним длилось менее трех месяцев, но вряд ли кто в те годы оказал на меня большее влияние, чем этот талантливый человек.

В сентябре 1920 года орловские комсомольцы выбирали делегатов на свой III съезд, и получилось так, что в Москву пришлось поехать автору этих строк.

Почему-то я очень надеялся встретиться на съезде с Андреевым. Я искал его по всем дортуарам бывшей Духовной семинарии, ставшей ныне 3-м Домом Советов, в нем были размещены делегаты съезда.

Увы! Андреева среди них не было…

В тот, же самый день, 2 октября 1920 года, когда Ленин произнес на III съезде РКСМ свою знаменитую речь о «Задачах союзов молодежи», он выступал и на съезде рабочих и служащих кожевенного производства. В этом своем выступлении, говоря о Пилсудском на севере и Врангеле на востоке, Ленин сообщил, что Врангель «взял Мариуполь, подходит к Таганрогу, угрожает Донецкому бассейну», и сказал, что необходимо «сделать так, чтобы предстоящее наступление на Врангеля, для которого мы готовим все силы, было бы произведено возможно более успешно и быстро»…

Эту речь я прочел еще в Москве, ее текст «Правда» опубликовала 8 и 9 октября, но я еще не знал, что именно в бою за Мариуполь, сдерживая натиск врангелевцев, погиб Сережа Андреев.