Переговорив с Михаилом, я перепрыгнул в Крым мира Смуты, где в тренировочном лагере на берегу Херсонесской бухты встретился с Петром Багратионом. Выслушав от генерала рапорт о ходе боевой подготовки, я оглядел собравшихся вокруг меня героев Бородинского сражения и сказал:

– Вот и все, Петр Иванович, закончилось ваше ожидание. Перед тем как я брошу вас в бой в верхних мирах, есть для вашей армии одна работа по специальности прямо тут – благородная и отчасти непыльная…

– Ну же, Сергей Сергеевич, – вместо Багратиона сказал генерал Неверовский, – не томите, скажите, что за такая непыльная, и в то же время благородная работа ждет нас прямо в этом мире?

– Вон там, – махнул я рукой в юго-западном направлении, – расположен Стамбул, которому в ближайшее время предстоит снова стать Константинополем. Султан Ахмет, шестнадцатилетний пацан с рогаткой, очень сильно обиделся на то, что я разгромил вассальных ему татар и вышиб турецкие гарнизоны из местных крепостей. Как-никак, до недавнего времени Кафа была одним из крупнейших рабских рынков, поставляющих живой товар на территорию Османской империи. И по этой причине он взял и направил к крымским берегам свой флот, битком набитый всяческими головорезами. Но драться тут с турецкими десантами вам не придется. Османский флот – это исключительно моя забота. Как только это дело будет сделано, я открою вам порталы прямо на улицы Стамбула, а ваши солдаты должны будут дочиста вычистить эту клоаку, хотя бы в этом мире. Теперь, когда султан сам сделал первый ход, мои руки в его отношении оказались полностью развязаны. Разбойничье государство османов будет уничтожено, а над древней цитаделью православия снова поднимется алый стяг с золотым двуглавым орлом.

Генерал Багратион размашисто перекрестился и прочел благодарственную молитву, и его примеру последовали и другие генералы.

– Хорошо, Сергей Сергеевич, – сдержанно сказал Багратион, – сделаем все в лучшем виде. Новые ружья, которые вы нам дали, просто чудо как хороши. И легки и приемисты, а бьют часто, далеко и точно. Но скажите – неужели и там, в нашем мире, нельзя так же сокрушить османскую мощь и освободить христианские народы, страдающие под магометанской пятой?

– Там этим делом займутся государь-император Николай Павлович и фельдмаршал Кутузов, – сказал я. – Не сразу – лет за двадцать или тридцать – делая шаг за шагом и увеличивая свою мощь, они добьются ровно того же самого, и, освободив от магометанского ига земли населенные христианами, присоединят их к территории Российской империи. Да и в этом мире для меня Константинополь отнюдь не является основной целью. Просто я взял себе за правило, что если кто-то оскалил на меня свои зубы, то они непременно должны быть вбиты в глотку по самые гланды. Мощи у меня для этого вполне достаточно.

Больше вопросов со стороны господ генералов не было, и, разойдясь по своим дивизиям, они принялись готовить войска к выступлению. С этого момента время жизни, отпущенное султану Ахмету, исчислялось даже не днями, а часами.

06 июня 1606 год Р.Х., день триста шестьдесят шестой, полдень. Крым, Херсонесская (Севастопольская) бухта, линкор планетарного подавления «Неумолимый».

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский.

В этом ангаре рядами стояли не космические истребители, десантные челноки и ударные бомбардировщики, а два десятка восстановленных из развалин атмосферных флаеров огневой поддержки десанта с кодовым наименованием «Шершень».