Полчаса спустя, Башня Мудрости, последний этаж.

Анна Сергеевна Струмилина. Маг разума и главная вытирательница сопливых носов.

К обряду почти все готово. Возглавляемые Лилией танцовщицы в своих древнегреческих хитончиках замерли на исходной позиции. Тут не только девочки, участвовавшие в инициации Кобры, но еще и два десятка юных амазонок-гимнасисток. Они пошли на это дело совершенно добровольно, и теперь ждут того, что может случиться только один раз в их жизни. Наготове и самодеятельный оркестр. Как уже говорилось, все участвовавшие в обряде инициации Кобры покинули вместе с нами мир Подвалов, и теперь Гай с Корнилием взялись за тимпаны (барабаны, на которых играют руками), а Игнат держит в руках кимвалы (медные тарелочки). Уже почти два года эти мальчики находятся на моем попечении, и я горжусь тем, насколько за это время прогрессировали их души. Еще немного – и моя работа с ними будет закончена, и тогда я отведу их к отцу Александру, чтобы он преподал им те истины, которые надлежит ведать мужчинам верхних миров. Тут же моя старая знакомая Феодора, держащая в руках авлос, а также Авила и Азалия, приготовившиеся играть на сирингах. Теперь они не наложницы-любовницы, походно-полевые жены, а законные супруги, любящие своих мужей и любимые ими в ответ. Вообще-то и танцовщицы и оркестр при наличии пятерки становятся чисто декоративным элементом, но мы решили не нарушать традиций.

Обнаженная Бригитта Бергман, выпрямив спину, сидит на небольшом каменном возвышении в центре площадки, при этом видно, что ее колотит крупная дрожь. Предстоящий обряд вызывает в ней противоречивые чувства. Отчаянная материалистка в прошлой жизни, сейчас она всей кожей ощущает приближение Невозможного. Призрачное изображение ее нового облика, видимое только магическим зрением, подходит к своей хозяйке и садится, сливаясь с ее телом. В воздухе, слышимые только ушами посвященных, разносятся звуки, одновременно похожие и на стук метронома, и на тиканье часового механизма. Пошел обратный отсчет. Дороги назад уже нет…

Наша пятерка рассаживается в круг прямо на полу. Дима – прямо перед Бригиттой Бергман, потому что ему работать с камнем в момент инициации, я – по левую руку от него. Слева от меня сидит Ника, справа от Димы – Анастасия. Замыкает круг капитан Серегин. Мисс Зул и отец Александр – вне этого узора, но их роль в предстоящих событиях трудно переоценить. И вот наконец Серегин дает негромкую команду – и Феодора, Азалия и Авила начинают выводить медленную и печальную мелодию, похожую на ту, что доносилась из миллионов компьютеров в то время, когда была популярна игра «Принц Персии». Следом вступают кимвалы и тимпаны, а девочки-танцовщицы, звеня ножными браслетами, делают первый приставной шаг.

– Бригитта! – зову я нашу пациентку, – не бойся, мы с тобой…

Она поворачивает голову, переводя на меня вопрошающий взгляд – и в этот момент я плавно и почти без сопротивления вхожу в центр ее сознания. Гремит короткий гром – и вот я уже внутри, и следом за мной шагают капитан Серегин, Кобра и Отец Александр. Обстановка внутри на мгновение заставляет меня тихо ошизеть. Больше всего это напоминает служебный кабинет. Прямо передо мной – рабочий стол, за ним – шкаф с книгами и сейф, а наверху висит портрет Дзержинского: никем другим этот усатый дядька со строгим взглядом быть не может. На левой стене под надписью «Разыскиваются» от пола до потолка во множестве висят фотографии каких-то деятелей, причем некоторые из них жирно, крест-накрест, перечеркнуты черным фломастером. На правой стене – большой портрет Сталина, и под ним, как перед иконой, горят свечи, а рядом – портреты поменьше, в большинстве украшенные черными траурными ленточками. Эго Бригитты, уже в своем новом облике, одето в строгий серый мундир с витыми погонами. А я-то, наивная, думала, что мы застанем ее в «натуральном» виде, и будут крики: «простите товарищи, я неодета!».