— Надеюсь, больше они не задерживаются?

— Эскадра в дюжину истребителей…

— У них и истребители есть?

— Исключительно гражданского образца, — поспешил заверить мистер Бьянцонни.

— А от военного они чем отличаются?

— Несколько более высоким качеством исполнения, эксклюзивным программным обеспечением, да и вооружены получше. У нас давнее сотрудничество, мы им двигатели поставляем.

Чудесно.

Ну да, конечно, как Лотта могла забыть? Она сама подписывала продление контракта…

— Они тоже весьма заинтересованы в том, чтобы корпорация не развалилась, а потому будут ждать вас возле Зафара…

До которого всего-то пара дней.

— На Аррею, к сожалению, не успевают. Так что, вы уж постарайтесь…

— Я стараюсь.

Лотта развернула маршрут, проложенный навигатором, надеясь, что на сей раз тот все-таки исполнит обязанности именно так, как должно.

Переход займет двадцать девять часов.

Далее сутки на пересадочной станции, выход на которую закрыт. В ином случае лайнер не стал бы задерживаться, но произошедшее, кажется, слегка встряхнуло экипаж. И хорошо. Спешка спешкой, но Лотте совершенно не хотелось оказаться на краю вселенной только потому, что кто-то решил, будто повторная калибровка двигателей после пробного прыжка — лишний расход времени.

— И хорошо, — мистер Бьянцонни прижал ладони к груди. — Мы вас ждем… мы очень вас ждем.

В этом Лотта не сомневалась.

А потому также серьезно ответила:

— Я вернусь. А если нет…

…к счастью, разубеждать ее не стали, понимая, что жизнь сложна и полна неожиданностей.

— …то вы знаете, как поступить.

— Все будет согласно вашей воле…

…и родственников она не обрадует. Впрочем, Лотта подозревала, что, если дело дойдет до завещания, она и сама будет не рада.

Все-таки жить хотелось.

И теперь у нее даже цель появилась, не сказать, чтобы глобальная, но… должна же от этой поездки польза быть.

Глава 31

Данияр смотрел, как за бортовыми экранами гаснут звезды. Нынешнее зрелище было напрочь лишено изящество, да и виделось в нем нечто тревожное. Или это нервы?

Определенно.

Лайнер медленно разворачивался. Время от времени по огромному телу его пробегала дрожь, напоминавшая людям, что собрались на палубе, сколь хрупко на самом деле это вот творение рук человеческих. И верно, когда-то давно, на заре времен, мореплаватели испытывали сходные чувства…

— Ты хмуришься, — тихо сказала Некко, а прочие одару отступили, чтобы не мешать беседе. Только во взгляде Эрры примерещился лукавый блеск.

— Это просто… не знаю, неспокойно, — Данияр никому не сказал бы это, кроме нее, которая не станет говорить, что дурным предчувствиям верят лишь древние старухи или вот старики, или вовсе люди глупые, не знающие, что верить следует лишь разуму.

— Беспокойно, — согласилась Некко чуть склонив голову.

Сегодня она выбрала белые одежды. И белизна их подчеркивала медный оттенок кожи. В светлых волосах поблескивали камни.

— Почему?

— Не знаю. Может, потому что тебя пытались убить?

— Нам вовсе не обязательно ждать, — Эрра шагнула ближе и отмахнулась от недовольства подруги. — И слушать того человека. Скажи, и она умрет.

— Тебе все лишь бы убивать…

— Можно подумать, ты у нас милосердная…

Не милосердная.