— Тебе все лишь бы убивать…

— Можно подумать, ты у нас милосердная…

Не милосердная. Вспомнился и суд, и дознание, и казнь, на которой Некко сама вызвалась присутствовать, и Данияр не отказал.

А после узнал, что и в процессе дознания она участвовала, пусть никто-то от верного приятеля Миршара до последней ищейки и не готов был признать, что она спускалась в подвалы.

Не только спускалась.

— Дело не только в милосердии, — Некко одарила Эрру рассеянным взглядом. — Ты не думала, что мы все можем ошибаться? Делать выводы на основе одного лишь разговора?

— Ну…

— Наблюдать, — жестко сказала Некко. — И не подпускать близко никого…

Данияр согласился.

— А эту вашу… Алину? — проворчала Заххара, которая смотрела на звезды и думала… как понять, о чем думает женщина? Красивая женщина, которая — еще недавно Данияр готов был бы поклясться в том — должна бы быть счастлива, ведь у нее есть все, чего женщина может лишь пожелать.

Но счастливой Заххара не выглядела.

— И ее тоже, — сказала Некко. — Она хотела поездку? Она ее получила. И если я что-то понимаю в людях подобного толка, ей дико неудобно. И потому она сама будет всячески избегать встреч. Нам нужно лишь немного помочь ей в этом.

Шеф слушал рассеянно, будто вовсе не интересно ему было, что Кахрай говорит. И Кахрай не мог отделаться от ощущения, что, что бы он ни сказал, слова ничего не изменят. Решение принято, а он, как и его подопечный, перестали вдруг быть важны.

Нехорошее предчувствие крепло с каждым мгновеньем.

По спине побежал холодок и появилось знакомое ощущение тени цифрового прицела.

— Чудесно, — Шеф сцепил руки и чуть подался вперед. — Я очень доволен. Продолжай.

— Что продолжать?

— Все, — Шеф махнул рукой. — Планы изменились… идите по маршруту.

— А…

— Оказалось, что все не так и плохо. Нам удалось договориться с Раххом. Будет совместный, поэтому просто отдыхайте…

— И…

— Они отзовут заказ.

Почему-то Кахрай не поверил.

— Премию я перевел. Остаток суммы получишь по завершении дела.

— Спасибо.

К ощущению добавилось весьма четкое понимание, что их сдали. Просто взяли и… правда, если с Кахраем все понятно, то ведь подопечный его — дело другое. Таких, как Кахрай, много, списанных по ранению ли, вышедших по окончанию контракта, молодых, голодных, готовых служить верой и правдой за довольно скромные по пониманию корпораций, суммы.

Но Тойтек Мискари — не какой-то там силовик.

Это ведь имя.

И голова.

Гениальная, как Кахраю говорили, а гениями не разбрасываются.

— Ш-что? — поинтересовался гений весьма раздраженным тоном.

— От нас отказались, — Кахрай свернул экран и, подумав, вовсе деактивировал консоль. Запустил собственную, собранную старым приятелем, пусть не слишком привлекательную, но вполне рабочую. С корабельной системой она состыковалась вмиг, чтобы запустить парочку дублирующих программ, использование которых было совершенно незаконно.

Но…

…сидеть и ждать — совсем не вариант. Кахрая не покидало ощущение, что время стремительно уходит.

— Да?

— Не понимаю, правда, почему.

Сегодня клиент выглядел куда лучше, чем накануне. Он держал голову прямо, да и сидел почти ровно, слегка разве что перекосившись на левый бок.