Она замолчала.

Так и стояла, прижимая пальцы к импланту, и было видно лишь, как мелко и часто двигаются глаза под тонкой кожей век, будто Некко действительно читала невидимый текст.

— В общем, ничего смертельного. Пара царапин. Мост закрыли на обслуживание, что-то там с генератором поля было. Пока они сами не поняли, что именно. Главное, напряжение прыгнуло и произошел локальный разрыв.

— И какое это отношение имеет к нам? — несколько более раздраженно, чем следовало, поинтересовался Данияр.

— Никакого, — Некко ответила со спокойной улыбкой. — Однако статистически слишком невероятно совпадение всех трех факторов.

— И?

— И мне кажется, убить собираются не только вас.

Она улыбнулась шире и радостней, а потом сказала:

— Мой господин и повелитель не будет против, если мы искупаемся? А то я в жизни на горках не каталась…

— И я, — радостно хлопнула в ладони Эрра. — Я слышала, что здесь есть одна, которая через три палубы проходит!

— И пушка водяная…

— Река еще…

— Бассейн с бессенскими целебными грязями…

— И живые балтонские водоросли, — поддержала вернувшаяся как-то чересчур быстро Заххара. И все трое уставились умоляюще. Как было не согласиться?

На горки-то… особенно на ту, которая через три палубы идет. Слишком высока, чтобы пустить женщин одних.

Данияр величественно кивнул.

Правда, сказал тихо:

— Отчет потом сбросишь.

И был услышан.

Глава 15

Тойтека мыли.

Долго мыли, хотя он-то был чище многих благодаря моховой оболочке. А вот от Кахрая разило болотом, и запах этот после ванны лишь усилился, сделался резким. Кахрай сам себя обнюхивал и морщился. Если бы Тойтек мог говорить, он бы объяснил, что вирганкские водяные лилии славятся своим соком, прозрачным, не оставляющим следов, но на редкость пахучим.

Их ради сока и выращивают.

А сбор ведут в костюмах повышенного уровня защиты, потому как и капли хватает, чтобы неприятный запах надолго привязался в коже. Правда, стоило цветку распуститься, и запах исчезал, но Кахрай явно неплохо потоптался по вегетирующим побегам. Так что пахнуть ему еще долго.

Но Тойтека не спрашивали, и вообще…

— Повезло, — Кахрай разминал затекшие мышцы, и теперь его руки не причиняли боли.

Почти не причиняли.

— Пройди мы чуть дальше или остановись чуть раньше, упали бы не в болото. Дальше идут скалы, а с высоты пяти метров падать на камни — так себе удовольствие, — пальцы уперлись куда-то в основание шеи, и Тойтеку показалось, что еще немного, и шея эта просто хрустнет.

Но нет.

Удержалась.

— А чуть ближе — почва, что помягче, но все равно… вот не понимаю одного. Зачем оно надо было? — он переместился ниже по позвоночнику, задержавшись на пояснице, которую Тойтек теперь чувствовал, что его вовсе не радовало. — Она должна была понимать, что кресло защищено. И как раз ты бы вполне спокойно пережил падение. Разве что надеялась внизу добраться? А я тогда?

Кахрай замер, но ненадолго. Перехватив руку Тойтека, он резко поднял ее вверх и крутанул.

— Не шипи. Мышцы оживают, что хорошо. Я обещал, что ты на ноги станешь, — это было произнесено с той мрачной обреченностью, которая заставила Тойтека поежиться.