Черт. Она была права. Я коснулся языком трещины на губе, образовавшейся из за кулака жены.

– Это и несправедливо, Габриэлла. Я не могу ничего изменить. Неважно, как сильно я хочу этого, не могу. Я могу рассказать тебе вещи, от которых ты съежишься, но в чем смысл, Габриэлла? Я не могу ничего изменить. Ты все равно продолжишь винить меня. У тебя и дальше будут эти видения, пока ты не вспомнишь все. И каждый раз ты будешь забивать очередной клин в наши отношения. Я не знаю, как это исправить, но так быть не должно. Я расскажу тебе все, что ты хочешь знать, но мы должны найти компромисс.

Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами, и я заметил, что ее обнаженное тело расслабилось. Она не отпрыгнула на другую сторону, когда я подошел к ней, и не ударила, когда я обнял ее.

– Я не могу вернуться в прошлое, Габриэлла, но если бы мог, не знаю, были бы мы вместе сейчас.

– Что это значит? – спросила она, тяжело вздохнув и прислоняясь ко мне.

Я поцеловал ее в макушку, почувствовав при этом боль в губе, и закатил глаза.

– Ты была той, кто был мне нужен в тот момент. Я не выбрал бы вторую Татьяну. Я был нужен тебе не меньше, чем ты мне.

– Мне нужна была защита.

– Габриэлла. – Я коснулся ее подбородка. Повернув ее лицо ко мне, я взял его обеими руками. – Я считал, что ты просто шлюха с улицы. Это мне и было нужно. Девушка, у которой не было назойливых родителей. Их так волновало то, что их дочь встречается с таким неудачником, как я, что даже от Роуэн отказались. Она даже не знает об их существовании. Ты относилась к ней лучше, чем Татьяна. Куда бы она ни пошла, с ней всегда была няня. Она не садилась рядом с ребенком на пол, чтобы поиграть с ней, не говорила с ней так, будто она особенная, как это делала ты. Я никогда в жизни не встречал такого нежного человека, как ты. Роуэн почувствовала в тебе что то при первой же встрече. Я держал ее на руках, а она сжимала в своих маленьких кулачках ткань моей футболки. Жаль, что ты этого не помнишь, Габриэлла. Я никогда этого не забуду. Я сказал ей, что тебя зовут Габриэлла, и ты угостила ее малиной. Малышка рассмеялась так, как никогда раньше. Не знаю, почему она посчитала это смешным, – сказал я, изо всех сил стараясь напомнить ей о других временах. Подобных временах.

– Может потому что с ней никто раньше не играл, и я не была нежной, я была сломленной.

– Я не знал этого, детка.

– И это снова случится.

– Знаю, и я всегда буду рядом, но не нужно бить меня.

– Мне жаль, немножко.

– Немножко?

– Ну ты вроде как заслужил это.

– Согласен. Если тебе захочется ударить меня, бей.

– Спасибо, мне от этого будет легче.

Я усмехнулся и поцеловал ее в губы.

– Черт возьми. Ляг уже, чтобы я мог тебя трахнуть.

Габриэлла опустилась на спину, а я залез на нее. И я вошел в нее, и снова трахнул, только в этот раз прижимая к матрасу. Ей придется стать Гудини, чтобы сбежать от меня. Мой член с легкостью входил в нее, увеличиваясь с каждым толчком.

– У нас будет ребенок? Маленький ребенок?

– Не знаю. Я все еще не осознала этого.

Я медленно двигался, контролируя движения так, чтобы мой пах касался ее набухшего клитора.

– Думаешь, это неправда?

– Не останавливайся, – простонала она, когда я сделал бедрами круговое движение, не выходя из нее. – Я знаю, что это правда, потому что слышала сердцебиение, но все еще не осознала реальность происходящего.

Я улыбнулся ей, наблюдая, как напряженное выражение ее лица сменялось расслабленным, по мере приближения оргазма.