Хотела леди Дан ещё погостить, не возвращаться обратно по раскисшей дороге, да сердце за сына изнылось, как он там, не учудил ли чего по молодости, да по глупости. Вовремя она дрянь извела, не должен был успеть сыночек, прикипеть к мерзавке. Хитрая стервь, как ловко обдурила наивного, своих земель не отдала, за чужими приехала. Небось, ещё ведьмачила, вот и старшенького сгубила, паскуда.

Злость подгоняла почётного возраста даму в дорогу и, несмотря на то, что у дочери ещё многое поправить надо было бы, пришлось ехать обратно. Семья Дикта может и передумать, отдать свою Астрид за кого другого. Отчего жизнь так несправедлива, даёт богатство либо дурням, либо совершенно не заслуживающим его людям. Богатейшие серебреные рудники разрабатываются спустя рукава. Им, видите ли, много не надо, пусть потомкам остаётся. Старые хрычи. Не зря им судьба долго не благоволила, ребёнка не давала, лишь к закату жизни порадовала дочкой. Так и тут оплошали, вырастить толком не могли. Не девица, а оленёнок безмозглый. Глазищами хлопает, в ручках платочек мнёт. Намучается она с этой мямлей, пока уму разуму научит, но Ингвару Астрид не может не понравиться. Увидит, не оттолкнёт, враз забудет свою чернавку.

Мысли о размере приданого, наводили на разумность предварительного составления плана по их трате. Имеет ли смысл отстраивать сожжённое имение? Наверное, нет, хватит, насиделась в глухомани. Пора бы каменный особняк в городе иметь. Трёхэтажный, с садом и маленьким коровником. Свежее молоко даже в городе нужно. Неплохо было бы на источники съездить, что-то кости о себе стали чаще напоминать, до этого придётся гардероб обновить. Пока Астрид не забеременеет, будет у неё под присмотром жить, а после можно в деревню отправить. Там спокойно и тихо, для вынашивания ребёночка очень полезно. Ингвар весь в работу уйдёт, он ответственный, а невестку хорошо бы сразу на второго внука раскрутить. Делать ей всё одно нечего, пусть сидит в деревне, рожает. Пока есть бабушка, воспитает всех, лишь бы здоровье не подвело.

Вторая женщина, прожившая рядом всю свою жизнь с леди Дан, сидела молча и тоже очень надеялась на замаячившие на горизонте серебряные рудники. Её, как и соседку, терзали мысли о вселенской несправедливости. Где это видано, за сопливую девицу давать огромнейшее приданое. Ладно бы страшна была, или спесива, или глупа…, впрочем, ум как раз под сомнением. В младенчестве, можно сказать, где-то умудрилась увидеть молоденького Ингвара и запомнила же его, зассыха, влюбилась, видите ли, столько лет ждала его. Куда Дикты смотрят, дочери так потакать. Ведь знали, что парень вернулся женатым, а они выжидают. Грех на душу заставили взять. Наперсница вздыхала, но особо чужестранку жалко не было, за себя тревожно, а за других переживать сердца не хватит.

Так и ехали обе женщины, в окружении небольшого отряда, подсчитывая каждую медяшку, не забывая ронять скупые фразы об экономии, старшему воину. В пути многое раздражало, часто застревали они посреди дороги, кони оказались избалованнее людей, то одно им нужно, то другое. Продвигались намного медленнее, чем хотелось бы, но изо дня в день, город становился ближе. Радостное настроение заполняло леди, основой его была предстоящая ей миссия пристроения сына к серебряному руднику. Долг матери будет выполнен и перед ребёнком, и перед родом.

Останавливаться в гостином доме у погруженной в мечты дамы не было даже в мыслях. Чернавка оплатила аренду дома на год и впоследствии эта расточительница, собиралась выкупить дом. В любом случае, есть, где остановиться. Оставалось надеяться, что сын проживает в городе, не забывая, конечно, о возложенных на него обязанностях. Приняв величественно-печальное выражение, леди Дан старшая постучалась и, не давая воину сына сказать ни слова, вплыла в гостиную.