-  Это в каком же смысле нечисто? - не уловил связи между детективными сериалами и местными реалиями Кузнецов.

    -  Ладно, мужики, только вам и только под большим секретом, - Митрофанов понизил голос почти до шепота, - но так, чтобы никому в округе ни полслова. Скажут, шизанулся Ванька, допился до зеленых чертиков.

    -  Ты про свои полеты на тарелке, что ли?

    -  При чем тут тарелка?! - отмахнулся Митрофанов. - Про инопланетян я выдумал, конечно. Тут, брат такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Шел я месяц назад лесом. Врать не буду, сильно поддавши был. С кем пил и куда ходил, вам знать необязательно. Короче: выворачиваю я с лесной тропы на проселочную дорогу, это аккурат напротив Епихина колка было, и вот она прямо напротив меня останавливается.

    -  Кто она - тарелка?

    -  Какая тарелка? Карета! Самая натуральная, такая, как в кино про прежнюю жизнь. И кони - прямо загляденье. Целых шесть штук. Можете представить степень моего недоумения. Я, естественно, застыл как истукан на обочине и челюсть отвесил. Тут два хмыря ко мне подскакивают, фуражку с моей головы наземь сбрасывают и орут благим матом, кланяйся-де, холоп, матушке императрице. Загнули они мне салазки - не хочешь, да поклонишься. А из повозки вылезает расфуфыренная пава и благосклонно мне кивает. Чьих, говорит, ты будешь? Я вежливо отвечаю, что Митрофановы мы, потому как скрывать мне нечего. Человек я в округе известный, и не скажу даже, что только с плохой стороны. Баньку кому-то построить или печку сложить, это мы запросто.

    -  Ты рули к императрице, - попросил Аполлон.

    -  Передай, говорит, графу, Митрофанов сын, что через месяц я его навещу, пусть-де готовится к встрече. Села она, значит, в карету, хмыри с саблями вскочили на коней, кучер взмахнул хлыстом, и только пыль по дороге заклубилась.

    -  Мастер ты, Иван, байки рассказывать, - засмеялся Колян.

    -  А твой монгол на коньке-горбунке тоже байка?

    -  Монгол был натуральный, - обиделся Ходулин. - Кино у вас, наверное, поблизости снимают.

    -  Я тоже так подумал. Пошутили, мол, артисты над простым человеком. Но тут такое дело, мужики, дворец-то действительно восстановили. Буквально за месяц из руин подняли. Прямо скажу, не наши темпы.

    -  Какой еще дворец? - удивился Ярослав.

    -  Графский, - охотно пояснил Иван. - Его в семнадцатом году наши деды по камешку раскатали. Погорячились, с кем не бывает. А графа этого еще в восемнадцатом веке пришили. С тех пор он никак успокоиться не может, все бродит и бродит по округе.

    -  Двести с лишним лет бродит? - не поверил Аполлон.

    -  Ну, посмейся, посмейся, - Митрофанов тряхнул головой. - Люди вы городские, вам наших проблем не понять.

    -  Может, графские развалины какой-нибудь новый русский восстановил? - Ярослав пожал плечами. - Сейчас это модно. Где этот дворец-то?

    -  На холме. Колян знает туда дорогу.

    -  А что там восстанавливать? - удивился Ходулин. - Там же от дворца три обросших мхом камня остались.

    -  А я о чем тебе говорю?! Новый ты русский или старый, но не бывает такого, чтобы за месяц такой домище отгрохать. А главное, никого к дворцу не подпускают.