И тут со стороны здания аэропорта подъехал белый микроавтобус, из которого почти на ходу выскочил сириец в военной форме с погонами раида, что соответствовало званию майора европейских армий. Он подскочил к Сидорину, вскинул руку к форменной кепи и на плохом русском доложил, что он – раид Бахтар, представитель «Shu`bat al-Mukhabarat al-`Askariyya», и прибыл за доставленным пленным.

Выслушав доклад, Сидорин кивнул майору и окликнул переводчика:

– Зимин!

– Я, товарищ полковник!

– Садись с ребятами и с представителем разведки в автобус. Сопроводите к ним в Дамаск Турая и ждите там. Я пришлю из посольства за вами машину.

Когда автобус уехал, Сидорин пригласил гражданских в микроавтобус. До города от аэродрома было всего 29 километров, но поговорить с освобожденными пленниками было уже можно. Они оказались французами, сотрудниками гуманитарной миссии в Ираке. Как попали в руки боевиков сирийской вооруженной оппозиции, они и сами не поняли. Видимо, заблудились в районе иракско-сирийской границы.

Мужчина назвался Джосом Тарнье. Был он врачом-инфекционистом, сотрудником научного центра, разработавшим новую вакцину. Женщина, Люция Дормонд, была журналисткой, аккредитованной при миссии. Говорила она с жаром на хорошем английском, видимо, немного отошла от ужасов прошлой ночи, когда казалось, что от смерти ее отделяет всего пара часов.

Тарнье по-английски говорил отвратительно и большей частью молчал, предоставив отвечать на вопросы своей спутнице.

– Вы отвезете нас во французское посольство? Мы – граждане Французской Республики и находимся здесь на законных основаниях…

– Простите, мадам, – вежливо возразил Сидорин. – Вы были задержаны во время проведения антитеррористической операции на территории Сирии, хотя ваша миссия работает в Ираке. И то, что вас захватили и якобы хотели казнить террористы, мы знаем только с ваших слов. Мы просто обязаны установить ваши личности, проверить вашу непричастность к террористическим организациям, запрещенным как в нашей стране, так и в вашей. Мы, безусловно, уведомим французское посольство о вашем месте нахождения и попросим дипломатов помочь нам навести справки о вашей миссии и ваших личностях. Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что здесь идет война и данные меры просто необходимы.

– Да… – нахмурилась журналистка и кивнула головой: – Вы действительно правы, господин… Э-э?

– Михайлов, – подсказал Сидорин. – Зовите меня, господин Михайлов.

– А вас, наш герой-спаситель, – с улыбкой повернулась Люция к Котову, – как вас зовут?

– А его называйте просто господин капитан, – улыбнулся в ответ добродушной улыбкой Сидорин.

Полковник, конечно, чуть кривил душой. Французы не знали, что среди документов убитых боевиков спецназовцы нашли паспорта Люции Дормонд и Джоса Тарнье и их удостоверения членов гуманитарной миссии. Через несколько минут расспросов Люция рассказала в характерной журналистской манере репортажа обо всем, что с ними случилось после их захвата боевиками. Обращались с ними поначалу вежливо. Но только до тех пор, пока не привезли в Алеппо. А там появился этот ужасный Гияс Турай, которому и передали французов, после чего начался самый настоящий ад.

– Вы понимаете, нас унижали как людей, вот что страшно! – нервно сжимала тонкие пальцы журналистка.