Москва разрасталась вширь уже не первый век, но населения тут было не так уж и много, на самом деле. Просто почти на каждом шагу были парки и скверы, а многоэтажных зданий почти что и нет. Это же не Новгород, где земля всегда была на вес золота, и где весь центр застроен тучерезами в десятки этажей высотой.

Нет, тут ведь до сих пор даже крепостные стены сохранились — Китайгородская и Белая. А что? Шестьсот лет назад это был главный конкурент Твери за власть над центральными землями Руси, да и потом Москва долгие годы считалась важным узлом обороны южных рубежей. Это сейчас она утратила всякое военное значение, и потому вместо учебных корпусов в Китай-городе Академию перенесли непосредственно в Кремль. И было это… Ну лет сто назад, если правильно помню.

Высоченные шпили факультетских башен уже виднелись над верхушками деревьев, но, миновав ворота в Китайгородской стене, мы свернули налево — в сторону массивного здания, занимающегося едва ли не пару кварталов.

Три этажа, сплошные арки снаружи — Гостиный двор, традиционное место размещение для всех поступающих в Академию. Фактически — маленький городок внутри города, где есть всё необходимое и нет нужды выходить на улицу. И, естественно, всё это хорошо охраняется.

У главного входа стояла пара светловолосых здоровяков в просторной форме, стилизованной под восточные доспехи, и вооружённых массивными гуань дао. Скорее всего — таримцы. Наёмники московских князей с многовековой историей — вроде шведов и швейцарцев при дворе Константинополя, и ашанти и маори в Британии…

Нас с вещами выгрузили аккурат перед главным входом, и мы попрощались с княжеским посланником.

— День добрый, — нас немедленно встретил молодой придверник в строгом чёрном костюме. — Что угодно молодым господам?

— Мы от князя Печорского, — я передал одно из рекомендательных писем, которыми его высочество нас снабдил на все случаи жизни. — Вас должны были предупредить.

— Разумеется, ваше благородие, — чуть склонил голову придверник. — Прошу, следуйте за мной. Вашими вещами сейчас займутся.

Разместили нас быстро, на втором этаже. Сектор Гостиного двора явно был не самый элитный, но всё равно весь приличный — нам вот достались просторные двухкомнатные апартаменты с туалетной комнатой.

Хильда ввалилась первой, осмотрела первую комнату с двумя односпальными кроватями, осмотрела вторую с огромной двуспальной и немедленно заявила:

— Моё.

— Ну уж дудки, — не согласилась Вилли. — Моё!

— Посторонись, подчинённые элементы, — сказал я, оттирая сестёр в стороны и плюхаясь на кровать прямо в одежде. — Вам — другая комната, чтобы своими прелестями меня не смущали.

— Да ты просто хочешь на этом мощном лежаке валяться! — возмутилась Хильда.

— Всё лучшее — старшим… — пробормотал я, на всякий случай просвечивая наше временное жилище поисковыми чарами и накладывая чары заглушающие.

Мало ли кто захочет нас подслушать?

— Подвинься, — сказала блондинка и тоже плюхнулась на кровать.

Вилли издала победный клич и завалилась между нами, ввинтившись, будто червяк.

— А тут и втроём можно без проблем разместиться, — заявила она.

— Так! Я уже заявила свои права вообще-то!

— Как старшой скажет, так и будет, — вздохнула Мина. — Так ведь, старшой, а?

— Старшой говорит — пошли вон, прилипалы, скоро наши вещи принесут, а мы тут втроём валяемся как овощи, — я вяло махнул рукой. — Кыш, кыш!

— Беспокоишься о том, как это будет выглядеть? Зря! Я скажу, что вы мои мама и папа, а мне страшно спать одной.

Хильда издала странный звук — что-то среднее между хрюканьем и кряканьем.