— Алисия, ты как? — спрашиваю её.

— В порядке, но ты меня напугал, — отвечает она.

— Я напугал? — выпучив глаза, уточняю. — Тебя же чуть не убили! Защиту включила?

— Да.

— Вот и славно, — выдыхаю, и поворачиваюсь в сторону арбалетчика.

В этот момент, он пытается прицелиться снова. Рывком бросаюсь к нему, ломая болты на ходу. Противник понимает, что шансов нет, и бросается бежать. Я останавливаюсь и целюсь в него.

— Вжух! Вжух! — мои болты, один за другим, вонзаются в его защиту.

На десятый выстрел, мне удается просадить её. Пускай арданец уже довольно далеко от меня, но последним болтом задеваю его плечо. От действия яда тот, не сделав и шага вперёд, падает в траву и умирает.

Злорадно глядя, какой его настиг конец, оборачиваюсь к Алисии и спрашиваю:

— Что ты делала тут с этим трупом?

— Сейчас всё увидишь, — улыбается она, и поднимается с колен.

Выпрямившись, она щёлкает пальцами, и труп перед ней резко вскакивает с земли. Глаза у него красные и жуткие. С диким рычанием он принюхивается, словно хищный зверь, и бросается в толпу живых арданцев. Кажется, что ярости этого мертвеца нет предела, он чертовски быстрый и ловкий. Оживший мертвец уворачивается даже от стрел. И, настигнув наших врагов, начинает быстро отрывать им головы.

Алисия в это время произносит:

— Я не просто подняла мёртвого, как видишь, но и усилила его в разы. Правда, это отняло немало времени и сил.

— А раньше почему так не делала? — интересуюсь у неё.

— Потому что это очень сложно, Джон. Некроманты редко используют этот приём. Требуется чёткая последовательность заклинаний, да и на сердце трупа нужно нанести руны. В общем, это очень затратно по времени и ресурсам. И такие мертвецы долго не могут нападать. Эффект усиления быстро проходит — примерно через пятнадцать минут, поэтому в войнах их не используют, — подробно объясняет она. — Но мне захотелось попробовать это сделать ради интереса.

— И правильно, что попробовала, — хвалю её. — Никогда не стоит забывать про все навыки. К тому же, усиленный мертвец, думаю, за эти пятнадцать минут, может укокошить кучу врагов.

Сказав ей это, прошу поднять остальных убитых. Затем вновь берусь за клинок и мчусь к эпицентру сражения. На моём лице играет улыбка: скоро мы убьём большую часть врагов и приступим к самому интересному. Хе-хе.

Тремя часами позже

Вытирая кровь со своей рассеченной щеки, я пытаюсь успокоить Алисию, которая бегает вокруг меня с целебным зельем.

— Не нужно мне оно, — машу перед ней руками. — Сейчас рана сама начнет затягиваться. Лучше дай зелье Квазику, вон, у него рана на плече.

— Какая у него там рана, — закатывает глаза Алисия. — Это всего лишь царапина. Смотри, как бодро командует, чтобы пленных к тебе привели.

— Так у меня тоже царапина, ты давай прекращай волноваться, — отмахиваюсь от нее и наблюдаю за тем, как ко мне ведут пленных.

Кракен уже пытается затянуть моё рассечение, но все равно пока ещё больно. Ладно, это мелочи. Главное — наконец приступить к исполнению плана.

Квазик уже подвел оставшихся в живых арданцев в лагере и, выстроив их в ряд, дал знак гвардейцам направить на них оружие.

— Вы не поверите, кто нам сдал информацию о ваших планах напасть на нас, — обращаюсь я к пленникам, театрально размахивая руками и улыбаясь.