– Первая серьезная публикация?

    – Дебют.

    – Какой там был тираж, не подскажете?

    – Сейчас.

    Иду к полке, извлекаю пухлый томик. Клыкастый рептилоид ехидно скалится с обложки: «Гюльчатай, открой личико!», холст, масло. Сливочное.

    Лезу в выходные данные.

    – Первый завод – 55 000.

    – А второго не было?

    – Насколько я знаю, нет. Издатель потом на ужасы с «Икс-ножками» переключился.

    – Ясно. – Зам по особым излучает оптимизм. Бодрый бас плещет в трубке, обдавая ухо брызгами. – А как жизнь? Ну, вообще?

    – Вообще? Ноу проблемз! – Бас набирает обертоны:

    – Депрессия, бессонница? Кошмары?! Уп-с! Что за гнусные намеки?!

    – Жизнь прекрасна и удивительна. – Я беру мощную, качаловскую паузу. Насладившись, добавляю: – Удивительной жизнь становится в тот миг, когда перестает быть прекрасной. Короче, мне пока удивляться нечему. А роман пришлю по сети, как закончу.

    – Рад, дорогой вы мой человечище! Душевно рад! А то, знаете, писатели – народ тонкий, нервный… Увидимся на конвенте. Всех благ!

    – До свидания.

    Оригинальный разговор. Ну и тип этот Антип! Впору срочно завести дневник и записать гусиным пером: «Звонили из издательства. Хотели странного». Хотя в нашей стране победившего сюрреализма и не такое случается! Не забыть бы вещи в дорогу собрать: в среду – поезд.

    Диван принимает блудного свина в теплые объятия.

    Баю-баюшки-баю, чего вижу, то пою…

    IV. ОТСЕБЯТИНА: «ЛУЧШИЙ-ИЗ-ЛЮДЕЙ»

    Недостойный мерзавец, портящий вашу гостевую книгу, прочел месяца три назад ваш роман «Рабы страха». Разум и нежелание пачкаться сдерживали меня все это время, но, случайно перечитав в шестой раз данное произведение, я решаю плюнуть на потерю части самоуважения и прямо говорю вам, что, по моему необоснованному тупому быдляцкому мнению, эта книга – дерьмо.

    Из писем в гостевую книгу В. Снегиря

    А вот днем мне Ла-Ланг еще не снился.

    В смысле – во время дневного сна.

    Говорят, творческие люди должны много спать. Восстанавливая энергию, нервные клетки и жировые запасы, сожженные в топке вдохновения. Еще в сортир надо чаще ходить. Очень способствует. Когда не требует поэта к священной жертве Аполлон, в покой священный туалета он беззаботно погружен…

    Портки с безрукавкой оказались на месте. В прошлый раз я, будучи испуган увиденным произволом, бегом вернулся в каморку, где и проторчал до «пшика». А застань меня «пшик» в исходной точке, – потом я нахожу имущество здесь, под рукой. Портки, например. Ларчик: нет, не бросил, приволок обратно. Молодец я.

    Жадина-говядина. Хотя и натворил себе этого добра с запасом, на всякий пожарный. Думаю, такие закономерности сна есть результат моих регулярных медитаций над коаном «Бытие определяет сознание». «Хлопок одной ладонью» перед сим шедевром дзена – что плотник супротив столяра. Поди раскумекай, кто же кого все-таки определяет. И куда.

    Я помню, что я знаю, что мне снится то, что помню и знаю, а знаю я до хрена и больше.

    Закон Снегиря.

    Одевшись, трогаю спусковой камень.