Пьет горькую, сволочь, после каждого допроса, протрезвить не можем!
Да, в двадцатом мы не ожидали подобного. И знаете, в чем наша ошибка? Кого мы
переоценили?
Пауза. Молчал Николай Андреевич, молчал его всесильный собеседник, а Сергей
напряженно ждал, что будет дальше. Он и сам иногда думал об этом, но каждый раз
заставлял себя отбрасывать всякие сомнения в правильности совершавшегося в
стране. Но, выходит, и на самом верху признают, что допустили ошибку! Значит,
там тоже ошибаются? И не в мелочах, не в тактике, а в чем-то большом, главном...
- Мы переоценили людей, Николай Андреевич. Помните, как изящно выразился столь
любимый вами Троцкий: "злые бесхвостые обезьяны"? Так вот, эти злые бесхвостые
обезьяны оказались не столь подготовленными к собственному будущему, как
хотелось. Увы, дело не только в знании грамоты и всяких "родимых пятнах".
Сопротивление идет даже не на уровне разума, заговорили инстинкты. И вот
приходится пасти жезлом железным и заодно давить тех, кто мешает этому. Вот и
вся истина, Николай Андреевич. А истина может нравиться, может не нравиться - но
от этого "не перестает быть истиной. Вот так... Кстати, как там ваш дружок,
товарищ Косухин? Процветает в царстве Богораза?
- Разрешите не отвечать?
Сергей перевел дух. Главное было сказано, и теперь собеседники вели речь о
каких-то мелочах. "Злые бесхвостые обезьяны" - майор не знал этих слов Троцкого,
и они показались ему омерзительными. Но товарищ Иванов, похоже, согласен с
Иудушкой. Как же так?
- Можете не отвечать, Николай Андреевич. - Голос Иванова стал скучным и
невыразительным, словно он потерял всякий интерес к разговору. - Во всяком
случае, вы получили ответ на запрос в ЦК по поводу вашего дружка. Выходит, он
обманул всех нас и просто предпочел убраться подальше. А заодно вырастил очень
шкодливого наследника.
Впрочем, этого-то можно не опасаться, не тот масштаб. Ну, очень приятно было
побеседовать, Николай Андреевич.
- Взаимно, товарищ Агасфер.
Агасфер? Сергей даже привстал. Выводит, этот Иванов - вовсе не Иванов. Впрочем,
"Агасфер" - наверно, просто партийная кличка...
- Кстати, а мне место в своем убежище вы приготовили?
Это была, очевидно, шутка, но Николай Андреевич не пожелал поддержать ее:
- Как и всем членам партии. Мне можно идти?
- Конечно. Всего наилучшего... Стукнула дверь, и Сергей откинулся на спинку
стула. Слава Богу, все кончилось. В голове мелькали обрывки услышанных только
что фраз, в висках звенела кровь, и казалось, сил не хватит даже на то, чтобы
выйти из тайника. Когда его вызвали в Столицу, майор догадывался, что нужен не
для простого допроса, но о подобном, конечно, не думал. Услышанное он запомнил,
но, чтобы понять, осмыслить, требовалось время. Только будет ли у него это
время? Ведь за крупицу того, о чем он услышал, погибали куда более чиновные
люди? Впрочем, бояться некогда, ему еще предстоял разговор с тем, кого
подпольщик назвал Агасфером... - Выходите, Сергей Павлович. Сергей закусил губу,
заставил себя встать и откинуть тяжелую портьеру. Иванов сидел за столом, чуть
сгорбившись, в темноте его фигура походила на неровное черное пятно. Почему он
даже здесь не снимает капюшона? Или - мелькнула нелепая мысль там, под
капюшоном, просто ничего нет?
- Садитесь. Здесь стул. Найдете?
- Да. - Слово далось с трудом, но майор уже начинал понемногу приходить в себя.
Он на работе, сейчас ему предстоит отчет - дело обычное, даже рутинное. Детектор
сообщает показания. Что ж, он готов.
- Курите, Сергей Павлович. Здесь пепельница. Курить и в самом деле хотелось, и
майор пожалел, что так безжалостно поступил со своими папиросами. |