|
Насколько я понял, вы уже успели узнать о болезни Воронина? - Да... - лгать не имело смысла. - Кстати, мы не подслушивали. Просто Виталий Дмитриевич не умеет хранить тайны... Что он сказал о вас лично? - Что у меня болезнь протекает в легкой форме. И что есть легенда... - О потерянной душе? - в голосе Иванова мелькнула ирония. - Глас народа, как известно, - глас Божий... К сожалению, вынужден кое-что добавить: не о душе, тут я не специалист, а про вас лично. Легкая форма болезни Воронина заканчивается тем же, что и тяжелая. И примерно в те же сроки. Вновь вернулся страх, а вместе со страхом - холод. Вот и все... Его даже не поставят к стенке. Зачем? Стоит лишь немного подождать - месяц, полгода, много - год... - А теперь слушайте внимательно, - голос стал внезапно совсем иным низким, повелительным, властным. - Слушайте, внимательно, Сергей Павлович, ибо от этого зависит ваша жизнь... Пустельга замер. Мысли исчезли, остались лишь тревога и надежда, хотя, казалось бы, надеяться не на что... - То, что сейчас называют болезнью Воронина, не лечится современной наукой. Но раньше ее лечили. Это были редкие случаи, может один в столетие, - но были. Подробности вам не нужны, достаточно знать, что это в принципе возможно... Пустельга вслушивался в каждое слово. Неужели, правда? Или его хотят поманить надеждой - и бросить умирать? Но зачем Иванову лгать, ведь Сергей и так полностью в его власти! - Да, это возможно, но для излечения требуется очень многое... Вам следует запомнить: вас спасут в том случае, если смогут вылечить вашего нового знакомого - гражданина Орловского. Вы поняли? Спасут его - спасут и вас! - Понял... - в голове все смешалось, секунды текли, а Сергей никак не мог опомниться: - Но... Товарищ Иванов, заключенный Орловский не болен... - Он болен, Сергей Павлович. И ваши случаи очень сходны - может, вы уже успели заметить. Поэтому я предлагаю следующее: вы поможете вернуть память Юрию Орловскому. Я помогу вам выздороветь. Но помните: все приказы должны выполняться быстро, точно и без рассуждений. Если это вас устраивает... Устраивает ли это его? Ему предлагали жизнь, какие еще могли быть сомнения! Но Сергей вспомнил странные слова несчастного человечка, отзывающегося на "номер Тридцать Первый". "Это не вы потеряли души, это я продал свою..." А что предлагают сейчас ему, Сергею Пустельге? Но ведь выбора нет! В крайнем случае Иванов найдет себе другого! - Я согласен! - майор вздохнул и повторил: - Я согласен, товарищ Иванов. Что мне нужно делать? - Для начала, успокоиться, - голос вновь стал прежним - мягким и добродушным. - Вернетесь в больницу, за вами будут присматривать, подлечитесь... А заодно начнете работу... Кстати, может, нам придется побеседовать с вашим лечащим врачом. - С Любовью Леонтьевной? - Пустельга вспомнил все слышанное об этой девушке. Значит, зэк не ошибся! Но в чем провинилась длинноносая? - Именно с ней. На редкость смелая девица! Смелая - но совершенно неопытная. Вы еще не сталкивались с тускульской разведкой? - Нет! - странное название ни о чем не говорило. - Может, раньше... - Раньше агентов Богораза у нас не было. Неплохо работают! Надо будет спросить, кто ее устроил в эту больницу. И не только это... Сердце сжалось. Неужели девушку схватят, бросят в подвал, а он, тот, кого она пыталась лечить, будет ассистировать при допросе! Но если она шпионка... Все равно - пусть уходит, скроется где-нибудь далеко... Сорок Третий должен успеть! Он ведь умный, этот зэк, помнящий оды Горация... - Но это к слову... Главное ваше задание будет иным, хотя тоже связанным с некой дамой. |
