|
- Все-таки псих, как и мы с вами. Может, все выглядит не так безнадежно. Правда, если с душой и в самом деле такой форс-мажор вышел... По тону Сорок Третьего нельзя было понять, шутит он или говорит всерьез. Пустельга заставил себя улыбнуться: - На правах атеиста предпочитаю верить в микробы. Кстати, Юрий Петрович, что ж вы не представились? - Взаимно, Сергей Павлович. Вам что, мою фамилию не назвали? Я Орловский Юрий Петрович, особо опасный преступник... Ну, об этом вы знаете... - Пустельга. - Оч-чень приятно, - зэк усмехнулся. - Кстати, гражданин Сорок Первый, раз в жизни будьте человеком - не спешите с докладом, чтобы я успел предупредить Любовь Леонтьевну. Вот сволочи, ни одного хорошего человека в покое не оставят! - Обещаю, - кивнул Сергей. - И у меня к вам совет. Профессиональный. - Что делать, когда начнут ногами бить? - резко повернулся Орловский. - Нет. Тут, боюсь, даже я не советчик. Я вот о чем: наверно, завтра, самое позднее послезавтра, ключи у вас отберут. Так вот, сегодня же разберите связку и все ключи бросьте вниз - по одному. Ваши сторожа решат, что вы все поняли и решили напоследок немного им досадить. - И в чем секрет? - Один ключ вы оставьте - свой, тот, что отпирает вашу решетку. Здесь высоко, ключи будут искать долго - если вообще станут этим заниматься. Свой вы спрячьте и в любой момент сможете бежать. - Недурно, - подумав, заметил зэк. - Только бежать-то мне некуда, так и доложите. Кроме того, палату обыщут, не дураки же они! Что связка, что один ключ - найдут. - У вас такая же палата, как у меня? Орловский кивнул. - Тогда я вам покажу, где его надо спрятать. "Они", конечно, не дураки, но и не семи пядей во лбу. Пойдемте, покажу... - Душу думаете спасти? - Сорок Третий запахнул халат и бросил взгляд на темные кроны деревьев. - Не поздно ли, гражданин майор? - Даже если поздно, - Пустельга затоптал окурок и решительно бросил: Пошли! Сергея вызвали следующим вечером. Вновь большая темная машина с занавешенными окнами, пустой подземный гараж... И комната была той же, даже стулья стояли точь в точь, как несколько дней назад. - Присаживайтесь... - Иванов, как и прежде, был в широком плаще, и у Пустельги вновь мелькнула нелепая догадка, что под глубоко надвинутым капюшоном нет ничего - лишь черная пустота. - Разрешите доложить, товарищ Иванов? Сергей был готов к разговору. Следовало говорить спокойно и только о деле, не отвлекаясь и не волнуясь: товарищ Иванов не должен ничего заметить. В конце концов, он, майор Павленко, выполнил задание. - Прошу вас... Итак, ваше мнение? - У заключенного Орловского - полная амнезия. Он забыл все, связанное с ним лично. Остались знания некоторых языков, фактов, но ни дхарского, ни чего-либо связанного с дхарами, он не помнит. В том числе и заклинаний. - Так... Наступило молчание. В темноте силуэт Иванова начал расплываться, гаснуть, и Сергея внезапно охватил страх. Кто этот человек? Почему он не решается открыть лицо? Если он прячется в темноте, значит Пустельга видел его раньше, иначе к чему маскарад? А если дело действительно столь секретно, то что сделают с ним, увидевшим и узнавшим? - Не волнуйтесь... - Тихий голос заставил вздрогнуть. Иванов почувствовал! Да, от такого не спрячешься... - Все еще не верите мне, Сергей Павлович? Вас смущает этот антураж? - Нет, - выдавил из себя Пустельга. - То есть... не совсем... - Представьте себе, что я действую так по приказу, о причинах которого и сам не особо извещен. Примите это как рабочую гипотезу... Я не обманывал вас и не обманываю теперь. Насколько я понял, вы уже успели узнать о болезни Воронина? - Да. |
