|
Пусть даже повод – мелочь, плюнуть и забыть, но бумага появится и заляжет где‑нибудь в архиве до той поры, когда начальству понадобится приструнить сотрудника. А когда понадобится, вынут эту бумажку на свет божий и ткнут оперу в нос: смотри, черным по белому написано, что в таком‑то году ты, друг ситный, проявил неоправданную грубость по отношению к родственникам потерпевшего имярек. Пусть кота и трудновато причислить к родственникам Бармалея, но дочка‑то его, без сомнения, родня, и очень даже близкая. Да и кот тут по большому счету ни при чем.
Это с работягами просто: заломил руку за спину – и в вытрезвитель. А с мафией надо держать ухо востро. Эти законы знают лучше любого прокурора. А чего не знает – адвокат подскажет. Мафиозии подъезжали к Бармалееву особняку невооруженными. Многие и задержались‑то как раз потому, что нужно было скинуть оружие, а то не оберешься греха – опять же посадят‑то вряд ли, адвокаты отмажут обязательно, однако к чему лишняя нервотрепка. Тем более что имеется охрана и у каждого телохранителя в кармане – лицензия и разрешение на ношение пистолета. Ну и сами пистолеты, само собой, в карманах имеются. Открывать стрельбу при ментах – дураков нет. Да и вообще, вряд ли кровопролитие начнется до похорон Бармалея. Во‑первых, даже у беспределыциков есть свои традиции, и одна из них – уважать покойного босса. А во‑вторых, каждому из претендентов на власть надо собраться с силами, найти союзников, точно определить, кто враг, а кто друг. Передел сфер влияния – не детская игра. Это серьезное дело, где любой неверный шаг ведет прямиком на кладбище. Поэтому Серый Волк не слишком опасался первой встречи Бармалеевых подчиненных после смерти босса. Его мысли занимал другой вопрос. Простой, как три копейки мелочью. Чтобы гарантированно обеспечить себе победу, Волку требовались дополнительные деньги. На подкуп соперников, на приобретение союзников, на оплату киллеров и боевиков, на покупку оружия и боеприпасов, а также на создание запасных аэродромов. Много денег… А где их взять?
9
Девушка по имени Софья отправилась из Дедова обратно в Питер босиком, окончательно опровергая свою общность с женой графа Толстого Льва Николаевича, известного советского писателя. По поводу последнего подвыпивший Леха Питерский всю ночь спорил с не менее подвыпившим Григорием Монаховым по прозвищу Лжедмитрий Отрепьев, и диспут завершился на грани мордобоя. Дело в том, что Гриша за столом опять начал петь куплеты вагонных нищих, но Леша грубо прервал его, заявив, что граф Л. Н. Толстой – это не известный советский писатель, а даже совсем наоборот – великий русский. Гриша стал топать ногами и бить себя в грудь, бессвязно выкрикивая: – Да ты! Да я… Да у меня… Да у меня образование – два курса филфака, и ты, технарь бездипломный, будешь меня учить! Без тебя знаю, кто какой писатель. В ответ Леша брызгал слюной и тоже орал, аж подпрыгивая от обиды: – Сам дурак, болван, идиот и на рупь зараза. Интеллигент несчастный, шляпу надел, очки нацепил, а еще в трамвае! Вот как дам лазером по головному мозгу. При этом он размахивал каким‑то предметом цилиндрической формы, по поверхности которого были в беспорядке разбросаны микросхемы, радиодетали, разноцветные провода и даже, кажется, какие‑то электровакуумные приборы. Следует отметить, к слову, что Гриша был без шляпы и даже без очков, а вокруг примерно в радиусе ста километров не имелось ни одного трамвая. Обменявшись парой дюжин реплик с угрозами, молодые люди принялись бегать друг за другом по комнатам и так увлеклись, что чуть не сковырнули на пол компьютер «Пентиум II», который, мирно жужжа, показывал всем желающим скрин‑сейвер, изображающий космический полет на сверхсветовой скорости. Когда расшалившиеся парни задели стол, «мышка» сдвинулась с места, и поверх скрин‑сейвера выскочила табличка с надписью:
СКАЖИ ВОЛШЕБНОЕ СЛОВО
Под надписью имелось поле для ввода волшебного слова. |
