И сейчас Техаванка ускорял шаг, поторапливая Мем'ен гва. Если бы погоня настигла их сейчас, то он бы погиб в неравной схватке.

Вскоре путники были уже у озера. Именно отсюда они недавно перебирались на противоположный берег, чтобы попасть в кленовую рощу. Техаванка нашел укрытое в камышах каноэ. Спустя минуту они уже направлялись к тому берегу. Пленница то и дело оглядывалась через плечо, будто надеясь на появление своих. Противоположный берег был почти рядом. Техаванка завел лодку в прибрежные камыши и только потом остановил ее. Раздвинув стебли дикого риса, он долго осматривал берег, но ничего подозрительного не заметил. Кратчайшая дорога на запад вела через кленовый лес. Преследователи должны прежде всего пойти в этом направлении. Подумав немного, Техаванка, все еще скрываясь в камышах, повел лодку на юг.

Солнце было уже высоко в небе, когда он, наконец, прибился к берегу. Спрятав лодку в камышах, он вместе с Мем'ен гва направился в сторону цепи холмов, которые виднелись вдали. Техаванка хотел обойти их с юга, чтобы потом пойти на северо запад, к излюбленным барибалами ягодникам. Оттуда дорогу до владений вахпекутов он знал уже хорошо.

Техаванка шел первым. В нескольких шагах от него поспевала Мем'ен гва. Они молчали. Техаванка вслушивался в голоса леса. Пока все складывалось благополучно. Если за ними послали погоню, то преследователи устремились в противоположном направлении. Техаванка догадывался, что пленница это тоже поняла. Она шла, опустив голову, и не оборачивалась.

Близились сумерки, и Техаванка начал искать место для ночлега. Если бы он был один, то шел бы всю ночь. И тогда преследователи уже наверняка не смогли бы догнать его. Но Мем'ен гва совершенно выбилась из сил и с большим трудом поспевала за ним, хотя ни слова жалобы не пало из ее уст.

Наконец, юноша остановился у раскидистого вяза. Из свежих мягких веток и мха он приготовил лежанку для Мем'ен гва, после чего потребовал, чтобы она немедленно ложилась спать. Пленница была настолько измучена и огорчена, что даже не притронулась к пемикану  , который она, по просьбе Техаванке, взяла из запасов в вигваме. Становилось все холоднее. Техаванка не мог развести костер: огонь выдал бы место ночлега. Он решил бодрствовать. Можно было бы, конечно, связать пленницу на ночь, чтобы не дать ей убежать, но ночной лес таил в себе много опасностей. С приходом ранней весны в чаще рыскали дикие звери, да и чиппева могли организовать преследование в разных направлениях одновременно. Спать было нельзя.

А сумерки тем временем вползали сквозь деревья. Техаванка продолжал слушать лес. Дикие птицы уже начали охоту, были слышны подозрительные шелесты, хлопанье крыльев, где то неподалеку раздавался испуганный крик, после чего наступала красноречивая тишина.

Техаванка слушал и всматривался в темноту. Он не испытывал страха. На его груди покоился сверток со святыми предметами, подвешенный ремешком за шею, а рядом у ствола дерева лежал волшебный щит. Техаванка нашел святыни отца. Вооруженный столь мощными талисманами, он никого не боялся. Теперь – в представлении индейцев – Техаванка был уже кем то, и даже если бы он погиб, то обрел бы заслуженную славу.

Возбуждение, вызванное событиями минувшего дня, постепенно угасало. Техаванка почувствовал усталость и голод. Накануне, поглощенный планом побега, он не съел даже ужина, принесенного Мем'ен гва. А сейчас у него было лишь немного пемикана, который предстояло растянуть на всю дорогу.