Причина не блещет оригинальностью, но вполне понятна и в чем-то даже уважительна. Прямо хоть пиши фельетон "до чего доводит оскал капитализма простых француженок". И сдать в одну из московских газет, они сейчас как раз любят пугать советских граждан ужасами заграничного житья.

— Твоя очередь, — не дождавшись следующего вопроса, напомнила Женевьева. — Рассказывай.

— У меня все скучнее и обыденней, — усмехнулся я. — У нас небольшая торговая фирма. Десять человек, свой самолет. Летаем по миру, здесь продаем, там покупаем… ну, знаешь, как обычно это бывает.

— Ты… серьезно?

— Честное скаутское.

Скаутский галстук и несколько значков у меня действительно имелись. Правда, получил я их уже в США, в свое первое американское лето, когда хватался за любую работу. До сих пор не знаю, получилось ли у меня убедить сурового отставного майора "Поверьте, сэр, я выжил в Сибири, а здесь дам фору любому индейцу" или он просто сжалился над моим жалким видом, но должность воспитателя в летнем лагере я получил. И ребятня произвела меня в почетные скауты, все как положено.

— Недавно… несколько дней назад у нас приключилась большая проблема. Два… сотрудника должны были доставить ценный груз. Но по дороге что-то случилось. Одного подобрали тяжело раненым, он до сих пор без сознания, а второй… глава нашей фирмы, пропал вместе с грузом. Никаких следов, никаких ниточек.

— И… при чем тут я?

— О, — протянул я, — ты даже не представляешь, насколько это хороший вопрос.

— Не понимаю.

Женевьева уже некоторое время назад скинула ботинки и теперь сидела, обняв ноги и уперев подбородок в колени — благо, широкое сиденье такие вещи допускало.

— Как называлась эта ваша фирма?

Еще один хороший вопрос, учитывая, что одних только официальных регистраций уМастера имелось штуки три, а уж фальшивых…

— "Мюллер и Фанштайн, прецизионные инструменты", — выбрал я название, под которым "Добрая тетя" регистрировалась в Страсбурге в этот раз.

— Никогда не слышала. ПапА был юристом, он вел дела нескольких компаний, но местных. Было несколько случаев, когда его приглашали вести переговоры и контролировать подписание договоров — в Англию, в Бельгию… один раз в Италию. Но все это было связано с сельским хозяйством… не понимаю…

Я тоже ничего не понимал. А вот Буше — явно что-то знал, раз вспомнил об этой девчонке, не глядя в свои папки.

Что-то я упускаю… или задаю не те вопросы.

Дорога вильнула за холм и мне почти раз пришлось тормозить. Путь загородило коровье стадо — небольшое, в несколько десятков голов, но шли эти бурёнки медленно, лениво переставляя копыта. Одна черно-белая так и вовсе попыталась лечь прямо в дорожную пыль, не обращая внимания на заливистый лай маленькой кудлатой собаченции. Я быстро поднял окно — и все равно запоздал, "аромат" навоза уже просочился в машину. Минута, вторая… пятая… мне уже начало казаться, что потоку нет конца и я с трудом удержался от желания глянуть в зеркало, не перебегают ли коровы обратно позади нас. Наконец они все же закончились и "примастелла" рванула вперед, заставив пастораль за стеклом слиться в зеленое мельтешение пятен. Хорошая гравийка, обычно на таких второстепенных дорогах крестьянские телеги выдавливают узкую колею, а эта как новая. Хотя почему "как", может и в самом деле недавно подновили. Местность здесь населена довольно густо, куча мелких деревушек там и сям.

Мы как раз вьезжали одну такую — дорога втянулась в улицу, стиснутую с двух стороны аккуратными деревянными заборчиками.