— Это не имеет смысла, — возразила она. — Мне осталось жить не больше десяти минут.

— Я тебя не понимаю! — раздраженно рявкнул Егор. — Что все это значит?

— Боже, — выдохнула Франческа, и глаза ее влажно замерцали. — Неужели ты еще не понял? Я выпила таблетку, и меня уже ничто не может спасти!

— Ты приняла яд?

Егор шагнул к Франческе, но она попятилась.

— Я отвезу тебя в больницу! — сказал Егор.

Она тряхнула головой:

— Это не поможет. Промывать желудок поздно. Яд уже всосался в кровь. Я умираю, Джорджи. Я уже мертва.

Откуда-то издалека донесся звук полицейской сирены. Франческа прислушалась к ним и усмехнулась.

— Они уже едут, — сказала она. — Уходи. Да уходите же! Это я вызвала полицию, и скоро она будет здесь!

Егор смотрел на Франческу изумленным, угрюмым взглядом.

— Когда ты догадалась, что я не полицейский? — спросил он.

— Сразу, — ответила она и вымученно улыбнулась. — Я не так глупа, как ты думаешь. А теперь — уходи! Иначе все это будет зря.

Франческа повернулась и пошла к двери. Егор шагнул за ней, но остановился.

— Прощай, — сказала она, не оборачиваясь. Помедлила секунду на пороге, затем вошла в дом и закрыла за собой дверь.

Полицейская сирена разрывалась уже совсем рядом. А в голове и в душе у Егора царил полный сумбур. Он готов был броситься за Франческой. Но к чему бы это привело? Франческа обречена. Она доктор медицины и не станет говорить зря. Все кончено, и время назад не вернешь.

Но и оставить ее в доме с трупом — оставить умирать! — Егору было не под силу. Он стоял перед домом, смотрел на дверь и, быть может, впервые в жизни не мог понять, что же ему теперь делать?

А сирена гудела все ближе и ближе.

«Это твоя работа, — прозвучал в голове у Егора хрипловатый голос генерала Рокотова. — Плохая она или хорошая, но это твоя работа. В ней много грязи, не спорю. Много такого, о чем лучше не говорить и даже не вспоминать. Но кто-то должен ее делать. Потому что иначе мир не устоит. У кого-то — у нас или у «них», не важно — сорвет крышу, и мир провалится в тартарары».

Полицейская сирена взвизгнула в квартале от дома.

Егор принял решение и больше не колебался. Он поправил на плече рюкзак, повернулся и быстро зашагал к машине.

29

— Это была хорошая работа, Егор, — сказал генерал Уколов.

Кремнев кивнул:

— Да, я тоже так думаю. Уже известно, что стало с лабораторией?

— После шумихи, которую мы инициировали, лабораторию закрыли. Полковник Крайтон сейчас в тюрьме, дожидается окончания расследования. Думаю, дело все-таки дойдет до суда.

— Его решили скормить?

— Судя по всему, да. Нужно было срочно найти «козла отпущения», и этим «козлом» стал Джеймс Крайтон.

Генерал Уколов отхлебнул чая и почмокал губами.

— Сахара маловато, — проговорил он, хмуря брови, затем перевел взгляд на Егора и сказал: — Насколько я слышал, Крайтон никого не сдал. Уж не знаю, чем они его взяли, но, судя по всему, надавили на него хорошо.

— Неужели общественность поверит, что он затеял все это в одиночку?

— Общественность поверит во что угодно, — сухо проговорил генерал Уколов. — Нужно только правильно подать информацию. Люди, которые прячутся за спиной Крайтона, в этом деле профессионалы.

— А что с Фредериком Ластбадером? Он уже вернулся в Рим?

— О да! — Уколов не удержался от усмешки.