— А что такого? Обыкновенный вор.

Внезапно мастер Синанджу загородил ученику дорогу. Его маленькие глазки сверкали стальным блеском.

— Нельзя допустить, чтобы и ты подвергся унижению! Твоя честь должна остаться незапятнанной, и ты отомстишь за мое поругание.

— Ничего не понимаю! О чем ты?

«Драгун» уже мчался вдаль. Казалось, Римо вот-вот сорвется с места.

— Постой! Я тебе расскажу.

Римо сжал кулаки. На долю секунды он заколебался: повиноваться учителю или броситься в погоню? И все-таки он повиновался.

Чиун указал пальцем в сторону густого хвойного леса.

— Видишь эти следы?

— Похожи на следы сандалий.

— Ничего подобного.

Мастер Синанджу подвел ученика к ели, на стволе которой осталась глубокая зарубка.

— А вот это видишь?

— Кто-то рубанул по стволу.

— Запомни: это след катана. Рассмотри его внимательно, Римо, ибо ты никогда прежде не видел такого.

Римо тщательно осмотрел зарубку.

— Кто-то словно бы размахивал мечом и задел ствол.

— Да, можно назвать и так. Но правильное название оружия — катана.

Брови Римо сдвинулись к переносице.

— Я не знаю такого слова.

— А слово ронин тебе известно?

— Нет.

— Твое невежество безгранично!

— Подай на меня в суд.

— Сядь.

Ученик неохотно опустился на ковер из сухой хвои. Ветер с залива принес с собой запах прелых водорослей и навоза.

— На меня напал враг, подобного которому я не встречал прежде. И в руках он держал катана.

— Ну.

— Я благополучно отразил его первый удар.

— Само собой, неудивительно.

— После второго удара лезвие прошло сквозь мой ноготь, не причинив вреда.

Римо насупился.

— Но...

— Мы сошлись, стали наносить удары. И безуспешно. Он словно был соткан из тумана. А я — тверд как кость. Так что мы не могли ранить друг друга.

— Значит, ты сражался с призраком?

— С ронином.

Римо поморщился.

— Я не знаю этого слова.

Чиун предостерегающе поднял руку. Левую. Правая же покоилась на его колене: пальцы были плотно сжаты в кулак, чтобы не был виден постыдно обломанный ноготь.

— Я еще не закончил.

Римо послушно умолк.

— На меня надвигалось изогнутое лезвие катана. Но я не испугался, так как оно бесшумно рассекало воздух.

Римо кивнул. Когда-то Чиун объяснял ему, что меч рассекает воздух с определенным звуком, уловив который, воин получает шанс спастись.

— Этот проклятый катана казался мне нематериальным, и я не стал уклоняться от удара. — Мастер с грустью опустил голову. — Я совершил ошибку и никогда не перестану о ней сожалеть.

— Да брось ты! Так переживать из-за какого-то ногтя!

Чиун резко хлопнул в ладоши.

— Посрамлена моя честь! Посрамлена честь Дома Синанджу. А значит, запятнана и твоя.

— По-моему, моя честь нисколько не запятнана, — возразил Римо. — Плохо только то, что я из-за тебя позволил ему скрыться на моем новом «драгуне».

На Римо уставились холодные карие глаза.

— Историю эту поведал мне мой дед. Он взял с меня клятву, что я сохраню ее в тайне. Отец об этом никогда не заикался. И обучавший меня мастер тоже. Но поверь: так оно все и было.

Ученик понял все без слов: сейчас ему не следует перебивать мастера Синанджу. Обычно скрипучий голос Чиуна окреп, зазвучали нотки гордости, с которыми он всегда рассказывал о деяниях мастеров прошлого. У Римо не было никакой возможности убедить старика отложить рассказ, поэтому он мысленно послал «драгуну» прощальный привет и приготовился внимать повествованию.