Лурн Адаре – проницательный, уверенный и сильный, всеми любимый танитец и товарищ. Он был закадычным другом и собутыльником на попойках с распитием сакры у полковника Корбека, крепким выпивохой, который любил встречать рассвет наравне с Варлом, Дерином, Коуном, Домором, Браггом и Бростином. Часть внутреннего круга, сердце и хребет Первого Танитского. Майло вдоволь насмотрелся на проделки Адаре, с самых ранних дней. Он помнил, как Адаре постоянно разыгрывал Баффела и Клюггана. Он помнил, как в стельку напился с ним, когда Адаре присвоили звание сержанта. Он помнил его частые мудрые советы.

Теперь их обоих не стало. Адаре и Дойла. Мертвы. Майло был уверен. Как и остальные. Баффел – на Хагии. Клюгган – давно погиб на Вольтеманде. Маколл – в небесах над Уранбергом.

Сколько ещё пройдёт, задался вопросом Майло, пока исчезнут последние остатки танитцев?

Он встал и потянулся, пытаясь стряхнуть печаль, чтобы голова прояснилась. Голая комната освещалась единственной химической лампой, которую Несса отважилась зажечь, так как окна были закрыты листами картона. Её лонг-лаз лежал на маскировочном плаще и был разобран. Она использовала маленький клочок синей ткани, чтобы отполировать и смазать стрелковый механизм.

Майло вытащил несколько запечатанных в фольгу сухих пайков и с жадностью съел, запив водой из фляги. Он заметил, что его руки испачканы пылью, но ему было всё равно.

Он раскрыл одну из схем Уранберга на копировальной бумаге, которыми обеспечили их всех, и вновь изучил её, прокладывая маршруты.

- Ты поспала? – спросил он, сперва коснувшись ее, чтобы она посмотрела на него.

- Немного.

- Достаточно?

- Я видела сон, - сказала Несса, занимаясь своим снайперским прицелом.

- Сон? – спросил он.

- Мне приснилось, что полковник Корбек и сержант Сорик придут и найдут нас. Они живы.

- Возможно, - сказал Майло. – То есть, мы не знаем.

- Нет, но они были близки к смерти, когда мы уходили. Одно дело, когда ты теряешь кого-то в битве. Другое – когда ты оставляешь их умирающими и потом никогда не узнаешь… никогда не выяснишь…

- Мы выясним. Они дождутся нас, когда мы вернёмся. Сорик будет сыпать остротами и ужасно гордиться тобой. Корбек откроет бутылку сакры и потребует, чтобы я откопал свою волынку ради пары мелодий.

- Почему Сорик будет гордиться мной? – спросила она.

- Потому что ты всадишь «горячий выстрел» промеж глаз Слэйта.

Она засмеялась.

- Приятно знать, что ты так уверен во мне. И что ты можешь заглянуть в будущее, Брин.

- Это дар, которым я обладаю.

Она, хихикая, покачала головой, и начала собирать свой лонг-лаз. Её руки работали с расчетливой точностью, соединяя части воедино. Майло сомневался, что смог бы собрать лазган и за вдвое большее время.

Он наблюдал за Нессой. Она повсеместно считалась самой красивой женщиной среди Призраков, несмотря на то, что у мужчин были свои фаворитки: Мьюрил, Арилла, Бэнда, Солиа, Элайан, Крийд, и, когда они были пьяны или испытывали достаточную боль, чтобы по-настоящему отважиться признать это – Ана Кёрт.

Крийд и Бэнда считались самыми притягательными, несмотря на то, что Майло часто поражало то, что Крийд твёрдо рассматривалась вне игры, даже на уровне разговорных фантазий, ввиду её связи с Каффраном.

Несса не была столь же притягательна, как Бэнда или Солиа. Отчасти – из-за глухоты, самой по себе являвшейся шрамом войны. Но в основном – из-за тонкокостного, ошеломляюще прекрасного лица, безупречных очертаний щёк и носа и тёмно-синих глаз. Её развевающиеся, гладкие волосы казались ключевой частью образа девушки.