Кожекрыл, вероятно, ошибочно принял его за конкурирующего хищника. Или, быть может, вообразил себе крупную добычу. Разведчик увидел его на подлёте в последнюю минуту: сухопарую, вытянутую, крысоподобную тварь, хлопавшую крыльями с размахом в два метра и тонким хвостом-плетью четырёх метров в длину. Тварь спикировала ему прямо в лицо, закрытое визором, неистово взвизгивая ультразвуком и молотя его крыльями. Маколл оступился, выругавшись, качнулся и соскользнул с бруса.

Он ухватился за край бруса левой рукой. Сила удара едва не вывихнула ему плечо. Маколл застонал от боли, перебирая ногами, пытаясь найти хоть что-то, на что можно опереться. Его левая рука начала соскальзывать, и он ухватился за брус правой, но и она соскользнула с пригоршней термоворов. Он стряхнул их с пальцев и ухватился получше. Его ноги всё ещё болтались, а предплечья горели от попытки удержать вес.

Кожекрыл вернулся, атакуя сзади, вереща так громко, что стальной шлем танитца завибрировал.

- Отвали к фесу! – проорал Маколл.

Скрипя зубами, кряхтя, он закинул один локоть на балку, затем второй, затем ботинок. Наконец, он вкатился на балку и растянулся, трясясь и задыхаясь, уткнувшись лицом в мешанину раздавленных слизней-паразитов.

Он долго лежал, пытаясь унять бешеное сердцебиение, чувствуя себя так, будто вот-вот умрет.

Он, наконец, двинулся вновь, когда кожекрыл сел ему на плечо и начал обгладывать герметичное сочленение шлема и ворота. Он резко перевернулся, поймал тварь за голову и крепко держал, в то время как та билась и боролась. Разведчик удерживал кожекрыла достаточно долго, чтобы успеть вытащить кинжал и прикончить его.

Маколл сбросил его и наблюдал, как тот упал в пучину, болтая крыльями и длинным хвостом. Гнусная фесова тварь едва не убила его.

Как раз перед тем, как сгинуть в облаках далеко внизу, смутные очертания чего-то гораздо, гораздо большего, чем кожекрыл, мельком появилось из Скальда и безжалостно схватило его в полёте, прежде чем вновь пропасть.

Маколл понятия не имел, что только что промелькнуло перед ним. Но внезапно обрадовался тому, что всего лишь кожекрыл возжелал его себе на ужин.

Танитец поднялся, нетвёрдо встал на ноги, покачиваясь, стряхнул слизь с кителя, и возобновил свой нелёгкий путь.

Несса закрыла Майло рот рукой, прежде чем разбудить. Казалось неправильным беспокоить его. Он крепко спал, как ребёнок.

Но уже было почти 20:00 часов по имперскому времени, и начинался цикл сумерек. Им пора идти.

Майло проснулся и посмотрел на неё. Она ободряюще улыбнулась и убрала руку, открыв ответную улыбку.

Он уселся и потёр лицо руками.

- Ты в порядке? – прошептал он.

Она не ответила. Он опустил руки и повторил шёпот так, чтобы она могла видеть его губы.

- Да, - сказала она. Затем добавила: - Слишком громко?

Она с трудом соизмеряла громкость своей речи.

- Отлично, - сказал он.

Скрывшись от бригады рабов, с которой смешались, проходя по переходу, они провели первую половину дня, продвигаясь через зоны основной фабрики и рабочие площадки, избегая ретивых патрулей врага. В середине дня, утомлённые усилиями и постоянным напряжением, они расположились в брошенном многоквартирном доме на окраинах купола Альфа, чтобы урвать несколько часов сна.

Никто из них не упоминал об ужасающих несчастьях, случившихся во время прохождения перехода. Майло не знал Дойла хорошо, но знал, что Призраки потеряли ценного и одарённого разведчика.