— Вроде так, сэр. — Помощник повторил сообщение достаточно точно, хотя его голос звучал озадаченно. — Хотя признаться, не совсем понимаю смысл…

— Неважно. Просто сразу отправьте телеграфом.

Маршалл пожал плечами, но поспешил прочь. Ли вернул «Иллюстрированную историю гражданской войны» на свое место на полке. Если Генри Плезант планирует сейчас сделать то, что в его истории не произошло на Юге в 1864 году, то Ли не хотел, чтобы ривингтонцам любым образом напоминали о его существовании. Если они могли перехватывать сообщения по проводам между Северной Каролиной и Ричмондом, и если бы имя Плезанта показалось знакомым одному из них, как это было теперь с Ли…

Он покачал головой, немного расстроенный новыми осложнениями в борьбе с людьми из будущего. Мало того, что они имеют более совершенное вооружение и защитную броню — они много знают о событиях своего прошлого и о людях, которые формировали их. Одного имени достаточно, чтобы предупредить их о том, что, вероятно, замышляет Форрест.

Ли отложил телеграмму Форреста в сторону и стал читать последние статьи из Вашингтона, Филадельфии и Нью-Йорка. Он не думал, что англичане отвоюют Канаду назад в ближайшее время. Только что пал Ванкувер, и американские войска осадили Орегон. Вашингтонская «Вечерняя звезда» также сообщала, что русская империя, опасаясь экспансии федералов, предложила продать Аляску Соединенным Штатам. Ли улыбнулся: что хорошего было в этих огромных территориях, покрытых снегом и льдом?

Его улыбка исчезла, когда он прочитал о продолжении успешных действий англичан на море. Блокада восточного побережья Соединенных Штатов, вероятно, была сильнее, чем американская блокада Конфедерации во время Второй американской революции, и торговый флот США находился к отчаянном положении. Производство кукурузы в Конфедерации было на подъеме и могло составить конкуренцию для американской пшеницы, больше не поступавшей на Британские острова.

Он вспомнил последний отчет Джулиана Хартриджа из Джорджии, его министра финансов. Возмещение убытков по договору из США позволило Конфедерации погасить большую часть своих военных долгов. Это было важно. Французы поддерживали Максимилиана в Мексике не в последнюю очередь потому, что предыдущее правительство было в долгах перед ними, и он не хотел давать какой-либо европейской державе подобный повод для вмешательства в дела Конфедерации.

Но новые долги росли каждый день: продукция, покупаемая Югом стоила дорога, а ее себестоимость была меньше, чем у хлопка и зерна, отдаваемого в обмен на них. Золото продолжало утекать из страны. Южная промышленность добилась больших успехов во время войны, и Ли хотел поддерживать ее и дальше, но Конституция запрещала протекционистские защитные пошлины.

Он печально вздохнул. Когда историки будущего будут писать о его президентстве, он подозревал, что они могли бы назвать его великим махинатором, потому что Конституция Конфедерации стояла насмерть против большинства того, что нужно было сделать. Юг отделился потому, что хотел сохранить все свои старые традиции, но мир и сам Юг слишком сильно изменились с 1861 года, чтобы можно было вернуться к безмятежности довоенных дней — практика подталкивала к совсем другому.

Ли был убежден в этом. Доказательство его убежденности лежало перед ним на столе в виде законопроекта с заведомо безобидным названием «Законодательство, регулирующее труд некоторых жителей Конфедерации Штатов.» Слово «жителей» вызвало у него улыбку, хотя поводов для веселья было мало: он не мог употребить термин «граждан», ибо по существующим законам рабы не являлись гражданами Конфедерации. Его законопроект в конечном итоге приведет к этому, если будет принят.

Несмотря на все удивительные документы из захваченного представительства АБР, несмотря на Ричмондское побоище, он по-прежнему не был в этом уверен.