Ладони его снова оказались на ее ягодицах, но на этот раз он приподнял Шарлотту, донес до кровати и так осторожно опустил на матрац, как будто она была самым ценным грузом, который ему когда-либо доводилось держать в руках. Приподнявшись на локтях, Шарлотта наблюдала за ним.

На нем был черный шелковый халат, богато расшитый золотыми, серебряными и малиновыми нитями. Одним движением он сбросил его с плеч, и халат упал на пол, обнажив мощное тело.

В первый раз Шарлотта порадовалась, что в комнате горят свечи. Никогда, до самого своего смертного часа, не забудет она открывшегося ей зрелища! Перед ней стоял величественный римский воин! Мускулы груди и живота были словно выкованы из железа и все же выглядели живой плотью. Широкие сильные плечи, стройные бедра и голени, покрытые завитками таких же черных волос, как и на груди. Длинные мощные ноги служили надежной опорой торсу.

Она ощутила, как кровь стынет в ее жилах. Ничего не получится. Никакой радости это ей не доставит. Слишком хорошо она помнила испытания своей единственной брачной ночи, помнила боль и безутешное отчаяние. Она не желает такого повторения!

К тому же ей показалось, что под ее взглядом этот мужской символ все увеличивался и твердел. Стараясь хоть как-то отвлечься, она отвела глаза. Надо бы поменять занавеси полога. Нельзя ли сейчас же уйти? Что он станет делать, если она развернется и выбежит в дверь?

– Шарлотта, – негромко позвал он. – Сегодня мы все начнем сначала, все будет словно в первый раз. Ты сейчас опять девственница со всей своей невинностью и страхами.

– Ты говоришь со мной как с ребенком.

– Не с ребенком, а с прекрасной женщиной, которая не знает себе цену и никогда не знала любви.

Она бросила на него быстрый взгляд.

– Не забудь, – улыбнулся он. – Я должен послужить тебе интимным дневником. Мы будем читать его вместе. Ну что, открываем первую страницу?

Шарлотта с сомнением кивнула головой. Уж кем-кем, а трусихой она никогда не была!

Он сел на край кровати и повернулся к ней лицом.

– Прежде всего девственница должна знать свое тело, только тогда она сумеет насладиться его дарами.

– Я знаю свое тело.

– Ну разумеется. Однако я полагаю, тебе знаком только общий абрис. Знаешь ли ты все его разнообразные тайные возможности?

Он протянул руки к поясу ее халата и неспешным движением развязал его. На губах его играла едва заметная улыбка. Шарлотте хотелось бы знать, о чем он сейчас думает.

– Мне уже целый час хочется тебя раздеть, – сообщил он, словно бы прочитав ее мысли.

Ночная рубашка Шарлотты была из тонкого, почти прозрачного батиста и совсем не скрывала ее фигуру.

– Думаю, тебе надо от этого освободиться.

Не успела Шарлотта и слова сказать, как он подхватил ее с кровати и поставил перед собой. Когда его пальцы коснулись подола рубашки, Шарлотта шлепнула его по рукам, но он не обратил на это абсолютно никакого внимания.

Мгновение – и она – нагая – снова лежит на кровати.

– Грудь женщины – это чудо природы, – говорит он. – Она порождает самые разнообразные чувства. Даже легкое прикосновение может разбудить бешеное желание. – Он склоняет голову и дует на ее сосок.