Вот только лучи фар больше не заглядывают в его окна. Тихий район, мечта пенсионера.

Порой он и себе казался пенсионером, тридцатилетним волонтером войны с иллюзиями. Редко выбирающийся из дома, живущий где‑то на грани двух миров — реального и скрытого за дисплеем компьютера. Кем, интересно, считают его соседи — мать‑одиночка со второго этажа, бабульки с четвертого? Главой районной мафии, просто обеспеченным бездельником… «Нигде не работает, а деньги не считает» — читалось в их взглядах.

В общем‑то, на это Ярославу было плевать. Писателю вовсе не нужно любить людей — достаточно любить своих героев. Они обладают теми же достоинствами и пороками, что и люди, но дороги как собственные дети.

Тишина давила. Как он привыкал к этой тишине первые месяцы после развода, как сражался с ней — музыкой, включенным телевизором, побеждая лишь несчастных соседей. А тишина пряталась под гитарными аккордами и тарахтеньем телеобозревателей, терпеливо ждала, пока он смирится. Тишина — одеяние смерти, и ее не победить.

Заснуть не удавалось, но это не беда. Можно сесть за компьютер и продолжить писать… услышать наконец то, что Убивающий Словом сказал сфинге. Можно запустить «Визит во тьму» и войти в лес, который он еще ни разу не прошел. Вдруг сейчас повезет? Или скользнуть в компьютерную сеть, выбрать одну из эхоконференций, где обсуждается все на свете, от оружия и секса до кулинарных рецептов и книг. Влезть в чужой спор, подкинуть пару провокационных идей, чтобы завтра с улыбкой пронаблюдать реакцию. А еще можно через интернетовские серверы выплыть где‑нибудь в Париже и посмотреть прогноз погоды с французских спутников — неизмеримо более точный, чем беспомощное гадание нищих казахстанских метеорологов… неужели у них нет компьютера и модема?

Все можно. И все — в том, виртуальном пространстве. Лишь там он смел и почти всемогущ. В реальной жизни человек не способен изменить даже свою судьбу — не то, чтоб судьбы человечества. Он потому и любит компьютерный мир — тот дает иллюзию власти. Во всех своих проявлениях — от мощных текстовых редакторов до сетей, где нет расстояний, и игр, где сокрушаешь цивилизации и покоряешь галактики…

Слабо скрипнула дверь. Казалось, что почти рядом, на кухне… хороша звукоизоляция! Кому‑то из соседей тоже не спится.

Свет коснулся глаз сквозь закрытые веки. Ярослав присел на кровати.

На кухне горел свет.

Это был даже не страх — нельзя бояться невозможного. Просто обморочный холод в груди. Веру в то, что твой дом — твоя крепость, ломает лишь милицейский обыск или ограбление.

Нынешние воры оголодали до того, что первым делом очищают холодильник?

Он потянулся к тумбочке, открыл ящик, мимолетно удивившись, что руки не дрожат. На кухне явственно скрипнула табуретка. Ярослава словно обдало холодной водой. Он нашарил под полиэтиленовым пакетом с документами «Умарекс», вытянул из бумажного плена. Тяжесть пистолета, как ни странно, не успокоила. Это лишь в его книгах герои, взяв оружие, становились уверенными и бесстрашными. Да и можно ли назвать оружием эту игрушку для трусливых мужчин?

— Из газовика в квартире стрелять глупо, — донеслось из кухни. Удивительно неприятный голос… словно знакомый, но нарочито искаженный. — Сам потравишься.

Ярослав встал. Им владело безумное желание одеться — и лишь потом шагнуть через порог.

— Цивилизация придумала одежду, чтобы успешнее истреблять себя. Иллюзия защищенности, верно? Но мы драться не будем.

Кто бы там ни был — он словно читал его мысли. И в этом было какое‑то призрачное утешение, начисто исключающее банальных грабителей.

Ярослав вышел в коридор, по‑прежнему сжимая пистолет в руках.

На выдвинутом к двери кухни табурете сидел мужчина. Молодой, черноволосый, плотный, в наброшенном на голое тело халате.