— Какая девочка?

— Врач… она считает, что начинается апокалипсис, — Слава засмеялся, сморщив лицо. — Поверхностная религиозность, знаешь ли, до добра не доводит.

— Интересно, что сказали депутату…

— Ничего. Его уже нет, Ярик.

Они переглянулись через стол: двое мужчин, один из которых был не совсем  человеком.

— Визитеру не обязательно сохранять жизнь оригиналу, — мягко сказал Слава.

— Выходит, мне повезло? — Ярослав надеялся, что слова прозвучат убедительнее, чем он сумел их сказать.

— Скорее, не повезло вашему политику. Удивительно, насколько моральны оказались все отобранные.

— При чем здесь мы?

— Этика Визитеров отражает этику прототипов.

— Кто вы?

— Я же говорю — для тебя нет приемлемого ответа. Ты привык оперировать самыми разными вариантами. Убеждать других в их реальности — не веря сам. Теперь расплачивайся.

— Но ты — не человек.

— Не совсем человек. Мне нужно есть и пить, Ярик. Меня можно убить… так же просто, как и тебя. Но я появился на свет полчаса назад. Считай меня просто ходячим символом, этикеткой, на которой написана «творчество».

— Знаешь, меня не покидает ощущение сна.

— Тогда считай его кошмаром, от которого не проснуться.

— Почему же кошмаром? Беседа за кофе — не самое страшное происшествие.

— Ярик…

— Прекрати меня так звать.

— Ярослав, у нас, пришедших, есть маленькие разногласия. Каждый из нас считает, что люди живут неправильно.

— А кто на Земле считает иначе?

— Да, но только у нас есть возможность доказать свое мнение. Очень простым образом — тот, кто продержится дольше, считается правым.

Он понял сразу. Жизнь переломилась надвое с этим непрошеным чудом, с этим скрипом двери в пустой квартире. А чудеса добрыми не бывают.

Ярослав поймал взгляд Визитера. Сочувственный? Как бы не так. Он сам никогда не умел сочувствовать. Это редкость — человек, понимающий чужую боль.

— Вы собираетесь убивать друг друга?

Тот лишь пожал плечами.

— Очевидно. Я против такого метода, но остальные выберут его. Понимаешь, ведь все, все допускают убийство — хотя бы во имя высоких целей. Защитить себя, Родину, друзей — это искупает вину. Так ведь? А здесь цель выше… дать счастье миру.

— Сделай еще кофе, — попросил Ярослав. На мгновение он удивился своему тону — так говорят старым друзьям.

Впрочем, Визитер был им самим.

— Ты начинаешь верить, — добродушно сказал тот.

— Кем ты себя воспринимаешь?

— Хороший вопрос, — вытрясая молотые зерна в джезву, отозвался Визитер. — Писателем Ярославом Заровым. Популярным поставщиком читабельной массы.

— А еще?

Визитер косо глянул на него.

— А еще я знаю, что являюсь лишь его копией. Порождением непонятной силы, решившей… э… упорядочить человеческую жизнь.

— Ты и вправду не знаешь, как возник?

Визитер молчал так долго, что он перестал ждать ответа.

— Хотел бы я ответить, Ярик, — во взгляде Визитера вдруг пробилась тоска. — Хочешь знать, как это было? Я засыпал. Проехала машина, я приоткрыл глаза. Посмотрел в потолок. Понял, что не усну. Решил встать, и сесть за компьютер.

Он резко выдохнул, словно отсекая воспоминания.

— И оказался в коридоре. Голый и босой.