– Забронировав столик на двоих в кафе? Очень романтично!

– Мы встретились на ее территории. Да, это мой косяк, что я не предупредил тебя. Но я знал, что ты разозлишься. Прости, я не хотел, чтобы ты расстраивалась.

– Пообещай, пожалуйста, что между нами никогда не будет секретов, – негромко попросила я. С неба начал накрапывать дождь.

– Обещаю, – сказал Йован и поцеловал меня в макушку. Затем взял за руку и повел в сторону метро.

– А как же моя первая пара? – вяло запротестовала я. На учебу сегодня идти не хотелось. Дождь разошелся. Тяжелые свинцовые тучи давили на прохожих. Казалось, что с неба вот-вот обрушится настоящий ураган.

К станции мы уже практически бежали, спасаясь от непогоды. В вестибюле запах метро смешался с запахом дождя. Час пик, толпы, мокрые зонты, турникеты… На переполненном эскалаторе Йован крепко меня обнял, а я уткнулась носом ему в грудь. После дождя его парфюм раскрылся совсем по-другому, и этот запах сводил с ума. Я, не выдержав, вытянулась и поцеловала Йована в шею. Гарбич поежился от щекотки и негромко рассмеялся. Проезжающая на соседнем эскалаторе старушка посмотрела на нас с явным неодобрением, но мне было плевать.

На нашей ветке народу оказалось не так много. С грохотом подъехал поезд, и мы вошли в старый полупустой вагон. Я даже не спрашивала у Йована, куда мы едем. Сели, все так же держась за руки. Напротив сидели две девушки, которые тут же уставились на Йована. Я даже решила, что они его знакомые. Но, судя по тому, что он никак на них не отреагировал, видели они Гарбича впервые. Уже по традиции Йован поделился со мной одним наушником. Я прослушала половину песни и отдала ему второй. Тогда Йован, пожав плечами, нацепил оба наушника и, откинув голову, закрыл глаза. Я рассматривала его красивый профиль и выпирающий кадык. На остановках слышала, как в наушниках грохочет музыка…

А девушки продолжали кидать на Йована изучающие взгляды. Наши переплетенные пальцы они игнорировали, будто меня рядом с ним не было. Они переговаривались и негромко смеялись, чем выводили меня из себя. Йован снял наушники и посмотрел на одну из них – таким же долгим изучающим взглядом, каким пялились на него. Между ними явно установился зрительный контакт, и это мне страшно не понравилось. Еще свежи воспоминания о вчерашнем дне, когда я выплакала все слезы от обиды и ревности. И пусть я сказала Йовану, что больше не сержусь, это совсем не так. Я молча поднялась с места и подошла к дверям. Йован тут же последовал за мной. Встал сзади и проговорил на ухо:

– Я думал, мы заскочим в «Кофешоп».

– Нет настроения, – сухо бросила я. Поезд остановился, двери распахнулись, и я первой шагнула на платформу.

Мы шли наперекор толпе к эскалатору. Я встала на ступень выше и, чтобы успокоиться, начала рассматривать фонари.

– Маша, в чем дело? – развернул меня Йован.

– Ты мог бы остаться и поехать с ней дальше, – сказала я сердито, сама не веря своей истеричной интонации. Я никогда не считала себя ревнивой. Разве что с матерью у нас шла вечная борьба за внимание отца, но когда дело касалось парней, мне было абсолютно все равно. А тут меня словно подменили. Перед глазами так и стояла сцена в кафе: Арина гладит по щеке Йована.

– Я видела, как ты на нее пялился, – продолжила я уже чуть тише, но все равно не отступала.

– Это длилось пару секунд, – возразил Йован.

Которые показались мне вечностью…

– Я чувствовал, что на меня пялятся, – продолжил Йован, – мне стало интересно…

– Ну и как они тебе?

– Маша, не сходи с ума, – наклонившись ко мне, негромко проговорил Йован и огляделся по сторонам, будто кому-то есть до нас дело.