Что до капитана — он находился у себя, готовил подробный отчет о работе, проделанной группой за этот долгий трехлетний рейс.

Тут — бум, бац — облако метеоритов. Откуда взялось, каким космическим ветром его принесло, из какой черной дыры вынырнуло — поди пойми. Но ни одна система эту напасть заранее уловить не смогла, как в таких случаях и бывает. И все — крутись как знаешь да молись, чтобы пронесло. Это вряд ли поможет, но хоть немного отвлечет от происходящего. А самое противное то, что вообще непонятно, когда и где заканчивается этот безразмерный мешок, битком набитый бесформенными глыбами, летящими по лишь им самим известному маршруту.

— Критическое повреждение обшивки, — безынтонационно сообщил команде Палыч. — Правый борт, третья секция снизу. Повторное повреждение может привести к разгерметизации грузового отсека и потери части содержимого.

— Твою так-то! — сычом ухнул Коноплев. — Все труды коту под хвост!

Корабль снова тряхнуло, да так, что у Жоры зубы лязгнули, а из кают-компании, где находились остальные члены экипажа, донесся мат одного из десантников. Похоже, он там со всего маха влепился в стену.

Удар. Еще удар! Жалобный стон металла и треск, говорящий о том, что метеориты продолжают громить все, что только можно.

— Повреждение внешней системы энергоснабжения, — сообщил команде Палыч, и в подтверждение его слов привычный яркий свет, мигнув, сменился на аварийное освещение. — Вероятность отказа управления основными системами корабля составляет 65 %.

И снова скрежет, такой, словно гигантский консервный нож вскрывает огромную банку.

— Еще пара минут, и нам конец, — спокойно сообщил десантникам доктор, держащий в руках книгу. — Печально!

— Не то слово, — размазывая кровь по лицу, проворчал десантник Эдгар, тот самый, которого приложило о стену. — Не хотелось бы!

— Никому не хочется умирать, — резонно заметил доктор, — но все рано или поздно окажутся там, откуда нет возврата. Просто примите это как данность.

— Повреждение внешней обшивки, — снова подал голос Палыч. — Риск общей разгерметизации корабля в течение ближайших десяти минут составляет 85 %.

— Приказываю членам экипажа надеть скафандры и проследовать в аварийный катер, — раздался голос капитана корабля. — Срок выполнения приказа — немедленно.

Топот ног чуть заглушил бурчание Эдгара, который искренне не понимал, какая разница в том, как именно они погибнут от метеоритов — в корабле от удушья или от одного прицельного удара, который превратит их в космическую пыль. Впрочем, мысли о том, чтобы не подчиниться приказу, у него даже не возникло. Командир есть командир, долг космодесантника выполнять его указания до того момента, пока они не пойдут вразрез с общими нормами Российской империи и уставом Звездного легиона. Так что ворчать можно, а все остальное — пустое. Сказано влезть в скафандр и загрузиться в аварийный катер, значит, будем делать именно так.

Годы тренировок и рейдов в Дальний Космос вбивают опыт в человека намертво, так, что тело само знает, что ему делать, потому уже через несколько минут экипаж гибнущего корабля находился в аварийном катере.

— Где капитан? — перед тем как опустить забрало скафандра, осведомился доктор у Коноплева, который, сидя в одном из двух присутствующих тут кресел, шустро переключал тумблеры на панели управления.

— Палыча забирает, — буркнул тот. — Док, давай закрепляйся уже к стене и не мешай!

Аварийный катер был невелик, как и положено подобному спасательному средству, в этой связи со времен путешествий по тем же земным морям ничего не изменилось.