— А я думал — всё, — сказал Коноплев, откидывая забрало, его лицо было покрыто крупными бисеринами пота, — кранты нам!

— Координатор, почему пеленг появился только тогда, когда мы миновали верхние слои? — задал вопрос капитан, не обращая внимания на слова штурмана. — По общим правилам он должен быть доступен еще на орбите?

— Важные особенности АБ-190573-С, — откликнулся Палыч. — Невозможность радиосвязи за ее пределами в силу особенностей атмосферы, нестабильное магнитное поле, ураганные ветры на обоих континентах планеты, дующие большую часть года, который тут состоит из 485 земных суток. Именно по этим причинам АБ-190573-С была признана непригодной для колонизации.

— Здорово, — вздохнул Эдгар. — Из огня да в полымя.

— Лучше быть живым Робинзоном, чем мертвым членом экипажа космического «Летучего Голландца», — возразил ему доктор. — И потом — пока живу — надеюсь.

— Вопрос — на что? — поддержал коллегу второй космодесантник, которого звали Антон. — Связи нет, топлива мало, да и будь оно, на этой скорлупке обратно в космос не попасть. Нас раздавит еще до того, как мы доберемся до орбиты. Вон как при посадке корежило, а она всегда проще взлета. Да, капитан?

— Это так, — подтвердил тот. — Но и отчаиваться не стоит.

— В мыслях не было, — заверил его Антон. — Не имею такой привычки.

— Как и все мы, — подытожил Жора. — Да и вообще, если бы не те пакости, про которые Палыч сказал, то можно было бы считать, что мы наконец-то попали в отпуск с жизнью на природе, с рыбалкой и охотой. Дикая планета без разумных существ — что может быть лучше?

— Золотые пляжи Кассиопеи, — в тон ответил ему доктор. — Лучше ничего нет. А тут ни моря, ни красоток в бикини, ни бара с коктейлями. Зато в перспективе нас ждет сезон ветров, и очень плохо, что мы не знаем, когда он стартует. Хорошо бы до того времени отыскать себе какой-то приют, где можно пересидеть эту напасть. Может, пещеру в горах или что-то в этом роде?

Бесспорно, главным плюсом произошедшего являлось то, что все члены экипажа погибшего корабля были людьми неприхотливыми и привыкшими к походному образу жизни, потому уже через несколько часов на посадочной площадке стояла большая палатка и потрескивал костерок, в который пошли ветки неизвестного, но хорошо горящего кустарника, росшего вокруг в изрядном количестве. Все, кроме штурмана и капитана, устроились вокруг него, держа оружие на коленях и глядя на огонь.

Что до двух отсутствующих — Коноплев все ходил вокруг катера и вздыхал, глядя на повреждения, которые без стапелей в доке, расходных материалов и термальной сварки не починишь, а капитан о чем-то общался с координатором.

— Аж три луны! Три! — заметил Жора, глядя на небо. — Вот потому такая хрень тут и творится что с атмосферой, что с ветрами. Конфликт полей, не иначе как. Ну или как там это называется?

— Да какая разница? — отмахнулся доктор и протянул ему питательный батончик, состоящий из двенадцати злаков и трех видов крайне полезных для организма ягод. — На, ешь. Меня больше интересует, насколько долго нам придется топать до гор. Видели на горизонте? Это точно они. Плюс надо будет узнать у Палыча, что тут с животным миром. Может, есть какая-то информация о том, кто съедобен, кто нет? Следует успеть запасы сделать до того, как стихия разбушуется. Не знаю, как вы, а я противник каннибализма. Опять-таки — вода. Нужен источник в шаговой доступности, плюс надо же пробы взять. Мало ли что тут в ее состав входит? Вдруг тяжелые металлы!

— Док боится, что мы его первым съедим, — хмыкнул третий космодесантник, отзывающийся на кличку Рик, крепкий молодой парень с пушечным ударом левой и квадратной волевой челюстью.