— Где в Линтоне? В новой частной лечебнице? Мне говорили, он там успешно работает с пожилыми пациентами.

— Вид у них и вправду очень довольный.

— И какое мнение вы о нем вынесли?

Без особых колебаний я ответил:

— Форс крайне обаятелен, когда этого хочет, но немного непорядочен.

— Немного? — Профессор вздохнул. — Адам Форс вел у нас проект по лечению храпа с использованием микролазеров. Но не буду вас утомлять.

Однако я живо заинтересовался, поскольку в свое время проектировал и делал стеклянное оборудование для подобных исследований. Когда я рассказал об этом профессору, тот сильно удивился:

— Мм экспериментировали, облучая микролазером мягкие ткани гортани через помещенные в них тонкие оптоволокна. Микролазер мягко нагревает ткани, они становятся упругими, и человек перестает храпеть. Для хронических страдальцев это средство просто бесценно. Адам Форс украл данные исследований и продал их. Прежде чем кража открылась, прошла не одна неделя. Когда мы обратились к производителям, а те сказали, что уже купили эти материалы у доктора Форса, мы ушам своим не поверили.

— И вы его уволили, — заметил я.

— Следовало бы. Но он играл очень важную роль в другом нашем исследовании, — произнес профессор с видом скорее огорченным, чем разгневанным. — А затем мы обнаружили, что он пытается продать еще более ценную информацию, то есть совсем бесценную. Мы уверены, что он ищет покупателя, который предложит наивысшую цену. Именно эти данные записаны на пленке, которую Форс у вас забрал. Мы молимся, чтобы вы ее нашли.

Я недоверчиво заметил:

— Но вы даже не знали о моем существовании.

— Знали. Наши сыщики поработали очень тщательно. Но мы не были уверены, что вы не попались на удочку Адама, как ваш друг Стьюкли.

— Мартин?

— Да-да. Форс, как вы заметили, может быть предельно обаятельным и убедительным. Мы думаем, что он к тому же вытянул из Стьюкли изрядные деньги якобы на наши исследования. Стьюкли, вполне возможно, и не догадывался, что запись на пленке похищена. Они с Форсом познакомились на благотворительном ужине, где собирали пожертвования на исследования по борьбе с раком.

Я смутно припомнил, что Мартин говорил о том ужине, но я тогда не обратил на его слова особого внимания. Ему было свойственно заводить знакомства в неожиданных местах. В конце концов, я и сам познакомился с ним в комнате для присяжных.

Я с облегчением понял, что профессор не станет добывать у меня информацию о местонахождении пленки методами черных масок. Однако я заметил, что он снова напрягся, и подумал, уж не считает ли он, как и Адам Форс, будто я вожу его за нос.

Немного помолчав, он продолжил:

— Где мы только не искали доказательств, что принадлежащие лаборатории материалы находятся у Адама. Мы полагаем, что он записал все важные детали на видеопленку — один из сотрудников думает, что видел, как тот этим занимался. Адам лично вверил пленку попечению Мартина Стьюкли на скачках в Челтнеме. Слуга Мартина, как и было задумано, передал ее его другу. — Профессор сделал паузу. — Итак, поскольку вы и есть тот самый друг, не скажете ли, где искать пленку? А еще лучше, сами принесите ее нам.

Я ответил без всяких затей:

— Пленка у Форса. Его и спрашивайте. Но вчера он сказал мне, что записал на нее спортивную программу.

— Боже!

— Но я ему не очень-то верю.

— Отбросьте ложь, — улыбнулся Джордж Лоусон-Янг, — то, что останется, вероятно, и будет правдой.

Он вдруг поежился от холодного сырого ветра. Я предложил пойти куда-нибудь, где теплее, если нам есть что еще обсудить, и профессор пригласил меня в свою лабораторию.