Ответа не последовало, что само по себе вселяло надежду. Они продолжали месить грязь, и Люк украдкой бросал на принцессу восхищенные взгляды, когда она не могла этого заметить. Растрепанная и покрытая спекшейся грязью от пояса и ниже, она все равно была прекрасна. Он знал, что она расстроена, но не из-за него, а из-за срыва конференции.

Не бывает ночей темнее тех, когда земля окутана туманом, а на Мимбане все ночи были такие. Постель устраивали в развилке корней большого дерева. Пока принцесса разжигала костер, Люк и дроиды сооружали укрытие от дождя, натягивая над местом ночлега плащи из аварийных комплектов.

Прижимаясь друг к другу, чтобы сохранить тепло, и глядя в ночь, они пытались уснуть рядом с огнем. Несмотря на туман, костер не гас, и его успокаивающее потрескивание вплеталось в хор ночных звуков. Они почти не отличались от дневных, но любая ночь, в особенности в чужом мире, придает всему привкус таинственности и угрозы.

— Спите спокойно, масса Люк, — сказал Ц-3ПО. — Мы с Р2Д2 покараулим. Сон нам не требуется, и к тому же мы несъедобные.

Во тьме послышался звук, похожий на зычное бульканье, и Ц-3ПО вздрогнул. Р2Д2 выдал насмешливое «би-бип», и дроиды растаяли в темноте. — Очень смешно, — Ц-3ПО явно обиделся. — Надеюсь, какой-нибудь местный хищник набросится на тебя и сломает все твои внешние сенсоры.

Р2Д2 засвистел в ответ; чувствовалось, что угроза явно не произвела на него впечатления.

Принцесса придвинулась поближе к Люку. Он попытался успокоить ее, а когда тьма вокруг сгустилась до адской черноты и к ночным звукам добавились замогильные стоны и уханье, его рука непроизвольно обхватила ее за плечи. Она не возражала.

Он почувствовал себя почти хорошо, лежа рядом с ней и пытаясь не обращать внимания на влагу, которой была пропитана земля.

Пронзительный вскрик заставил Люка проснуться. Никакого движения по ту сторону гаснущего костра. Он подкинул свободной рукой несколько веток в огонь, и костер разгорелся снова.

Потом он бросил мимолетный взгляд на лицо своей спутницы. Это было лицо не принцессы, не сенатора и лидера Альянса; это было лицо продрогшего ребенка. Влажные губы манили его. Он наклонился ближе, ища в их гипнотической алости убежище от осточертевшей сырости болота.

И заколебался, отпрянул назад. Что ни говори, она аристократка, лидер повстанцев, а он, несмотря на все его подвиги на Йавине, всего лишь пилот, и к тому же простого происхождения. Крестьянин и принцесса, с отвращением подумал он.

Ему поручено защищать ее, и он не станет злоупотреблять оказанным ему доверием, насколько бы безнадежными ни были его собственные мечты. Он будет защищать ее от всего, что выпрыгивает из мрака, крадется по земле и падает с веток, под которыми они проходят. И сделает это вне зависимости от чувств, которые он к ней испытывает, — уважения, восхищения и, возможно, самой сильной из эмоций — безответной любви.

Я буду защищать ее даже от себя самого, мелькнуло в усталом мозгу. Спустя пять минут Люк уже спал…

Он проснулся первым, что позволило избежать любого намека на неловкость. Убрав руку с плеча принцессы, он мягко потряс ее раз, другой. На третий она села, напряженно выпрямив спину, широко распахнув глаза и оглядываясь с таким выражением, с каким смотрит человек, которого резко разбудили. Повернулась, удивленно глядя на Люка. Потом события последних дней всплыли у нее в памяти, она немного расслабилась.

— Извини. Не сразу сообразила, где я, и немного испугалась.

Она принялась рыться в своем рюкзаке, Люк последовал ее примеру.