Само по себе следящее устройство сейчас было бесполезно, но сохранилась запись, которая велась автоматически. На экране возникла уходящая вниз спираль, которая могла быть оставлена лишь кораблем принцессы. Использовать автоматику для — посадки в сложившихся условиях Люк не мог, поэтому он вручную направил корабль вниз по этому следу. Точно повторить путь принцессы шансов было мало, если они вообще существовали. Оставалось лишь молиться, чтобы они приземлились хотя бы не на противоположных сторонах планеты. Оставалось лишь молиться, чтобы они вообще приземлились и уцелели.

Рыская то вправо, то влево, точно верблюд-калека во время бури в пустыне, истребитель продолжал падать. Пока плоская, покрытая буйной растительностью поверхность Мимбана мчалась ему навстречу, Люк успел разглядеть на ней пятна зеленого с прожилками грязно-коричневого и голубого.

Он понятия не имел о топографии Мимбана, однако и без этого было ясно, что зелень и голубовато-коричневые пятна — реки, болота, леса — с точки зрения приземления несравненно предпочтительнее, чем, скажем, бескрайняя лазурь открытого моря или серые горные пики. Вода во всех случаях мягче скалы, а болото даже мягче воды, подумал он, чувствуя, что начинает успокаиваться. Может, им и в самом деле удастся уцелеть, ударившись о землю.

Люк прикладывал неимоверные усилия, снова и снова пытаясь оживить следящее устройство, и в какой-то момент преуспел в этом. Экран показал, что истребитель принцессы все еще держит прежний курс. Ну что же, выходит, шансы приземлиться неподалеку от нее не так уж малы.

Приборы один за другим выходили из строя, сознание при этом вопило: сделай же что-нибудь! Но что, хотел бы он знать? И вот еще вопрос — почему радужный — водоворот энергии возник лишь над одной областью планеты, областью, расположенной почти прямо над посадочным бакеном? Этот вопрос породил ряд других, как интригующих, так и тревожных.

Пытаясь свести к минимуму эффект воздействия обезумевших приборов, Люк выключил двигатели и теперь просто планировал вниз. Когда-то на Татуине он не раз устраивал на своем «прыгуне» подобные полеты, но планировать на истребителе — совсем другое дело. Интересно, есть ли у принцессы такой же опыт свободного полета и попытается ли она использовать его? Во всех случаях, подумал Люк, нервно покусывая нижнюю губу, мой корабль приспособлен для планирования гораздо лучше. Хотя бы потому, что у его истребителя есть что-то похожее на крылья.

Если бы только он мог увидеть принцессу, ему уже стало бы намного легче. Однако сколько он ни напрягал зрение, никаких признаков второго истребителя не обнаружил. А вскоре и вовсе ничего не разглядишь: его корабль приближался к толстому слою грязно-серых кучевых облаков.

В воздухе несколько раз с громким треском полыхнуло, только теперь это были обычные молнии. Люк, однако, находился уже глубоко в облаках и не смог ничего разглядеть. Его охватила паника. Если до самой поверхности видимость останется такой же, он может заметить землю чуть-чуть слишком поздно. Мелькнула мысль — может, все-таки попытаться использовать для посадки автоматику, пусть даже и свихнувшуюся? Но тут он как раз прорвал нижний край облаков. Время бежало быстрее, чем уменьшалась высота. Он едва успел бросить взгляд на приборы, контролирующие состояние атмосферы, как послышался треск ломаемых деревьев, и что-то с силой толкнуло истребитель снизу.

Скосив глаза на индикатор скорости, Люк включил тормозные ракеты и как можно мягче повернул корабль носом вниз. Одно хорошо — он мог не беспокоиться о том, как бы не загорелась вся эта зелень вокруг. Все тут промокло насквозь.

Он снова бросил двигатели на реверс. Последовала серия толчков и сотрясений, настолько сильных, что Люка чуть не вырвало из кресла, несмотря на ремни.