– Ну почему же, – заметила врачиха, – в конце концов вы ведь арестовывали и отдавали под суд архиепископа Йоханнесбурга.

– Там было другое дело, – объяснил коммандант, – архиепископ был коммунистом. – Он попытался найти какой‑нибудь выход из положения: – А нельзя эту скотину загипнотизировать или что‑нибудь в этом духе?

Доктор фон Блименстейн не видела в этом никакой практической пользы.

– Ну пусть он заснет, вы его загипнотизируете, и он проснется уже коммунистом, – сказал коммандант. – Под гипнозом можно добиться чего угодно. Я как‑то видел, как гипнотизер превратил человека в бревно и даже сел на него.

– Но с представлениями и убеждениями человека при помощи гипноза ничего добиться невозможно, – заметила доктор фон Блименстейн. – Невозможно заставить человека сделать под гипнозом нечто такое, чего он бы не стал делать сам, без гипноза. Нельзя заставить его поступать вопреки его собственным моральным убеждениям.

– Не думаю, чтобы тот парень, про которого я говорил, хотел бы сам, без гипноза, стать бревном, – возразил коммандант. – А что касается моральных убеждений, то, по‑моему, у ваших самоубийц много общего с коммунистами. Все коммунисты, с которыми мне доводилось сталкиваться, непременно выступали за то, чтобы предоставить черным право голоса. Что это, скажите на милость, если не склонность к само убийству?

На прощание коммандант предупредил доктора фон Блименстейн, что необходимо как можно быстрее найти какой‑то выход.

– Скоро из Претории приедет бригада следователей, и тогда все мы окажемся в дерьме, – сказал он.

Ближе к вечеру того же дня у комманданта опять возник спор с преподобным Шлахбалсом, на этот раз из‑за намерения врачихи ввести в процесс излечения процедуру демонстрации гомикам изображений обнаженных женщин.

– Доктор хочет привезти сюда девушек из стрип‑клубов Дурбана, чтобы те выступили перед полицейскими, – пожаловался преподобный Шлахбалс. – Говорит, что хочет проверить реакцию парней. Я категорически против этого.

– А что, по‑моему, неплохая мысль, – заметил коммандант.

Священник осуждающе посмотрел на него.

– Возможно, – сказал он, – но я все‑таки против. Мужчины – это еще куда ни шло, но обнаженные женщины – это совсем другое дело.

– Ну пусть будет так, как вы предпочитаете, – махнул рукой коммандант. Преподобный Шлахбалс покраснел.

– Я вовсе не это имел в виду, – сказал он и вышел.

Коммандант разрешил доктору фон Блименстейн провести предложенный ею тест, и под конец дня несколько девиц из Дурбана выступили перед полицейскими со своими обычными номерами. Сержант Брейтенбах ходил в зале между рядами с резиновой дубинкой в руках, следя за тем, чтобы все реагировали на представление так, как надо.

– Тест прошли все, у всех стоит, – доложил он по окончании процедуры.

Коммандант Ван Хеерден поблагодарил доктора за помощь и проводил ее до машины.

– Ну мне это не стоило особых трудов, – сказала, прощаясь, доктор. – Напротив, для меня это очень ценный опыт. Не каждая женщина может похвастаться тем, что оказала столь стимулирующее влияние на двести десять мужчин сразу.

– На двести одиннадцать, доктор, – сказал коммандант с необычной для него учтивостью, оставив у врачихи впечатление, что и на этом фронте ей тоже удалось одержать победу. Комманданту же в тот момент попал на глаза Элс, выглядевший так, будто они вот‑вот бросится насиловать какую‑нибудь из девиц стрип‑клуба.