Он висел головой вниз на железной балке. Все тело его было плотно обмотано сетью и поверх сети – прочным нейлоновым шнуром. Оттого-то он не мог даже слегка двинуть руками и ногами.

 Больше всего он напоминал сейчас гусеницу в коконе. Так же, как она, он был лишен возможности двигаться, и так же, как она, был совершенно беззащитен.

 Интересно, долго он так висит? У него не было опыта подобных ощущений, но по тяжести в щеках и носоглотке он мог догадаться, что болтается головой вниз не меньше часа.

 И как долго ему еще находиться в таком положении? Скоро он снова потеряет сознание – уже от прилива крови к голове, и по той же причине неизбежно умрет. Это что, такой способ казни?

 Непохоже.

 Те, кто пленил его, наверняка не желают пока его смерти. Если бы хотели убить – убили бы еще в доме. Не стали бы выстреливать в него сетью, а прошили бы очередью из автомата.

 Но ему сохранили жизнь. Пока. Значит, на то были основания. И скоро он узнает, какие.

 Послышался звук шагов. К двери подходили какие-то люди.

 Роман прикрыл глаза, решив сделать вид, что он все еще находится без сознания.

 Дверь распахнулась, в лицо ему ударил поток света, показавшийся ярко-красным сквозь набухшие кровью веки. Судя по звукам, его обступили три человека.

 – Еще не очухался? – спросил чей-то грубый голос.

 – Должен бы уже… – ответил другой.

 – Может, сдох? – предположил первый.

 Роман уловил нотку озабоченности. Ага, значит, смерть его им нежелательна.

 – Да нет, Сом, вряд ли… – отозвался второй. – Он висит-то всего минут сорок. Просто еще в отключке.

 – Смотри, Краб, мне пока эта гнида живой нужна, – сказал Сом. – Приведи-ка его в чувство…

 Интонация и терминология Сома Романа не утешили. Похоже, жить ему осталось недолго. Худо.

 – Э-э… – сказал Краб и несколько раз стукнул носком ботинка Романа по лбу. – Пора вставать.

 Удары гулким эхом отозвались в наполненном болью черепе. Роман почувствовал, что он снова беспомощно раскачивается взад-вперед. Ну, гад, доберусь я до тебя…

 – Тише ты, – пробасил Сом. – Совсем добьешь… Вон, морда вся кровью налилась. Как бы сосуды не полопались. Может, правда, сдох?

 – Зрачки ему проверь, – посоветовал третий голос.

 – Вот сам и проверь, – огрызнулся Краб.

 – Рыжий, проверь, – приказал Сом.

 Кто-то раскрыл веки Роману. Как Роман ни старался, но глаза машинально отреагировали на яркий свет.

 – Да он в порядке, – сказал Рыжий. – Вон, зрачки двигаются. Прикидывается, падла.

 – Открой глаза, будь мужиком, – сказал Сом, присев возле Романа на корточки. – Какого хрена прячешься?

 Роман отрыл глаза и увидел перед собой какую-то жуткую рожу с глазами на подбородке и толстыми губами на лбу.

 – Ну что, попался, шустрик? – спросил Сом.

 Роман молчал, решив сделать вид, что от прилива крови он не может говорить. Что бы там ни было дальше, ему нужно вести свою игру. Хотя бы столь жалкую, как эта. Но не идти у них на поводу. Им только того и надо – для того и подвесили, связав по рукам и ногам, чтобы он был перед ними совершенно беспомощен.

 – Тебя как зовут? – спросил Сом.

 Роман просипел что-то неразборчивое. Быстро же он оказался в шкуре генерала Беляева. Тот, правда, был накачан пенатолом натрия. Но ничего, если потребуется, то вколют и ему, ведь коробочка с ампулами наверняка теперь у них.