Сокол вытер пот со лба, его трясло. Наклонился к поверженному воину и, проверив пульс, удовлетворенно хмыкнул. Беко ему никогда не нравился, но это еще не повод убивать соплеменника без суда и следствия. Старейшины вынесут Когтю приговор, а пока что Стас его свяжет, пусть полежит тут, отдохнет.

Сокол взглянул на Лизу и тут же отвел глаза — вид обнаженного девичьего тела смутил юношу. Талия, грудь, волосы — и кровь на разбитом лице, и желто-синие пятна на горле!

Поднимая легкое тельце, Стас пожалел, что не убил насильника сразу…

С Бешеным Когтем поступили справедливо. В тот же вечер его отпустили на все четыре стороны: иди куда хочешь. Но сначала Уголь Медведя выколол ему глаза. Раскаленной спицей проткнул — брызнула жидкость, запахло паленым. Бешеный Коготь закричал бы, но рот ему заткнули кляпом. Развязав руки, его вытолкали в междутропье.

Слепой, проклятый собственной семьей, Коготь обрел свободу. Свободу от законов така, свободу от границ тропы, слишком узких для его широких плеч.

— Ты уверен: кто сильнее, тот и прав. Докажи это минам, — напутствовал его Угме.

Беко попытался вернуться на тропу. Тогда на него натравили собак, размотав поводки ровно настолько, чтобы зверюги исходили лаем у ног изгнанника, но не кусали. Выставив перед собой ладони, Коготь шел по междутропью, пока не споткнулся о поваленный тополь, в который пару лет назад ударила молния.

Он сел на ствол, поднял к небу безглазое лицо и просидел так пять дней.

Потом он умер.

Труп его достался воронам.

Глава 4

ХАТИМАКИ

«Гол считается забитым, когда мяч прошел в створ ворот и под перекладиной, за исключением тех случаев, когда он заброшен в ворота рукой».

На газоне тела людей и туши зооморфов — все погибшие достойны молитв в Ясукуни-дзиндзя. Макс снял защитные очки, содрал с лица мокрый от пота респиратор. Он, капитан сборной Вавилона, смотрел на поле и плакал. Еще одна игра закончилась: трупы, стоны раненых, отрешенные лица победителей. Еще одна игра. Еще одна…

Сверкали зрачки в лучах электрического солнца — прожекторы направлены на изрубленное шрамами лицо. Сотни видеокамер следили за ветераном: а предъявите-ка фас и профиль, продемонстрируйте бритый затылок и соль на щеках.

3:1 — у ВИП-сектора мерцали зеленым цифры на табло площадью в сотню квадратных метров. Сейчас покажут повторы лучших игровых моментов, составы команд до начала игры и после. Акустическая система без искажений доставит звук в каждую точку арены.

Макс провел ладонью по мокрому лицу: скулы, кожа да кости. На глазах у миллионов зрителей, уставившихся в экраны телевизоров, Макс громко высморкался в хатимаки. На его повязке надписей не было.

Публика на стадионе тоже под наблюдением — копы-досин бродят в проходах между рядами. Их бронежилеты-хамелеоны приспосабливаются к фону налогоплательщиков: из-за футболок фанов «Торонто» становятся неотличимы от яичных желтков. В матовые забрала шлемов встроены фотоаппараты. Чипы памяти — жетоны копов. В них также размещены передатчики, дублирующие посекундные снимки в банк данных департамента полиции. Бляхи ремней — аккумуляторы. Вся система слежения объединена тончайшей иридиевой проволокой, пронзившей спецодежду, как нервы и кровеносные сосуды людской организм.

Зачем это нужно? Просто во время матчей существенно повышается вероятность противоправных деяний. А миниатюризация систем слежения необходима, так как обычные камеры снижают мобильность копов и весьма раздражают возбужденную толпу.